– Хорошо, девочка моя. А сейчас – тебе пора спать. Ты наверняка устала, малыш.
«Малыш…», – Густа улыбнулась, она была почти того же роста, что и Георг, но ласковая забота была очень приятна. Она и в самом деле почувствовала усталость. Но это была усталость тела. Сама же Густа ещё трепетала от того, что случилось и что должно было случиться в её жизни. Так много событий, так много перемен!
И одной из перемен было послушание.
Так что заснула Густа быстро и крепко.
11
Утро, начавшееся позже, чем обычно, ничем другим не отличалось.
И день тоже шёл своим чередом.
И только ближе к вечеру, когда августовское солнце уже проделало половину пути к горизонту, Густа повела Георга к дому детства.
Волновалась она очень – ну как примут её спутника. Волновалась, но шла.
Однако и удивлённая мама, и, как всегда, степенный отец, тут же поднявшийся навстречу гостям, были искренне рады появлению дочки. Вся родня с интересом воззрилась на высокого незнакомца, пришедшего вместе с Густой.
– Знакомьтесь, это – Георг.
Больше Густа не успела ничего сказать, как молодой человек взял инициативу на себя.
– Честь имею представиться, Георг фон Дистелрой, – тут же отрекомендовался он, как и положено, склонив голову.
– Янис Лиепа, – отец не ударил в грязь лицом, несмотря на то, что не всякий день отпрыски баронских родов забредали на отдалённый хутор. – Очень приятно.
– Да вы присаживайтесь, – засуетилась мама.
– Хорошо, что пришла, дочка, я уж думал, не появишься – пойду в баронский дом, тебя искать.
– Случилось что-то? – Густа насторожилась.
– Давайте, я вам кофе налью, – мама поспешила поставить на плиту старый, уже изрядно почерневший чайник, – присаживайтесь, в ногах-то правды нет.
– И то верно, садитесь, молодой человек, – отец широко, по-хозяйски обвёл рукой кухню, где вокруг большого стола вольготно расположились большая лавка со спинкой и табуретки, и снова обернулся к Густе:
– Да как и сказать-то. Ну, пожалуй, что и случилось.