– Так это ты?!

– Да, я. Очень сожалею, извини, так получилось…

– А я смотрю, у тебя лицо какое-то знакомое… Точно, ты же та девушка из газеты… Зачем он тебе был нужен? Ты же его не любила!

– Мне нужны были его деньги.

Люся изменилась в лице.

– Пошла вон из моей жизни! Ты меня уничтожила, унизила! Я не хочу ничего о тебе больше знать!

– За всё это время ты стала очень дорогим для меня человеком. Я не хочу тебя терять. Ну как ты одна с тремя детьми, ведь Михаил всё проиграл.

– Убирайся! – закричала Люся так громко, что с дерева сорвалась стая ворон.

– Прости, если сможешь… – прошептала я и, опустив голову, медленно пошла по кладбищенской дорожке прочь.

Адвокат помог выбить Таньке условный срок. Когда она вышла на свободу, нашей радости не было границ. Танька стала приходить в себя и потихоньку адаптироваться к жизни. Ко мне пришло вдохновение, я опять вернулась к живописи. Таньке не пришлось бегать голышом по центру Москвы, ведь я так и не зарегистрировалась официально с Михаилом. Но учитывая моё сожительство и обстоятельства, почему не было официальной регистрации, мы решили, что в нашем споре победила дружба. Одним словом, ничья.

– Как он оформил дом на тебя? – недоумевала Танька.

– Уметь надо, – отмахнулась я. – Видишь, как навострилась. После официального брака я осталась ни с чем, а после так называемого гражданского у меня есть дом, машина и куча драгоценностей. Правда, на карточке денег ноль. Он все деньги снял и проиграл.

– Да ты и так неплохо поживилась.

– Только счастливее не стала. Поняла, что деньги мусор, когда потеряла тебя.

Однажды вечером к моему дому подъехало такси. Я стояла у окна и увидела, как из машины вышла женщина с грудным ребёнком на руках и двумя детьми. Я не поверила своим глазам. Это была Люся.

Через пару минут раздался звонок в дверь.

– Люсенька, ты?

– Пустишь?

– Проходи, конечно.

– Мне негде жить. Меня выселили из дома. Михаил, оказывается, его проиграл.