— Эй, господин репортер, подойдите сюда!

— Куда? Где вы?

— За столиком возле кафе.

— А, вижу. Вы хотите что-то рассказать?

— Садитесь, не стесняйтесь. Я закажу чашечку кофе и вам. Садитесь. А пока вы будете его пить, расскажу одну историю. Про гнома.

— Неужели, вы в него верите?

— Честно говоря, даже и не знаю. Но его присутствие я когда-то ощутил. Хотя и не могу сказать, был ли он в полосатых чулках или в зеленом колпачке. О, вот и кофе! Включите свой микрофон, и продолжим ко всеобщему удовольствию. Ведь вы первый, кому мне захотелось рассказать эту непонятную историю.

Дело в том, что я очень богатый человек, и были времена, когда меня невозможно было бы встретить вот так — в уличном кафе за этим столиком. Да и теперь это сложно. Только в рождественские дни я «выхожу в народ», чтобы оказать посильную помощь страждущим. Таким вот как вы, например. Я же понимаю, что если не будет репортажа, то не будет и гонорара за него, а вам нужно жить и оплачивать свою жизнь. Ведь так? Поэтому, позвольте сделать вам подарок от всего сердца.

Богатства я своего не заработал, не украл, не получил при помощи каких-то махинаций. Оно досталось мне от родителей в наследство. Причем потерял я их так рано, что оказался богатым наследником в восемнадцать лет. Возраст, достаточный для того, чтобы не иметь хитрых опекунов, но совсем недостаточный, чтобы распоряжаться деньгами самостоятельно. Конечно же, я не желал обременять себя заботами, для того был управляющий, следивший за биржей и передвижениями акций. Честно говоря, у меня и образования никакого не было еще, теперь-то есть, но тогда я просто решил бросить учебу и зажить в свое удовольствие. Вы знаете, как это бывает? Хотя я и горевал о гибели родителей, но жажда подростковой свободы, родившаяся во мне несколько лет назад, оказалась удовлетворена. Я мог делать, что хотел. Получения всего капитала нужно было ожидать еще три года до совершеннолетия, но на мой текущий счет ежемесячно поступали суммы достаточные для того, чтобы вести роскошную жизнь, не испытывая недостатка ни в чем. Женщины, драгоценности, попойки в кругу друзей или не друзей. Словом, полный набор порочных удовольствий.

Что вы так вздрагиваете? Вам не понравилось слово «порочные»? Это я сейчас так говорю, а тогда и не думал о такой безделице. Но, чтобы там помочь кому-то или нищему подать, так ни-ни. Я и думать не думал о таких мелочах. Вернее сказать, думал, но считал это излишней расточительностью. Будучи весьма щедрым для удовлетворения собственных удовольствий, я был необычайно скуп, когда дело касалось вот таких ненужных, на мой взгляд, трат. Выбрасывая тысячи на развлечения, я считал медяки. Бывает. По той же причине я никогда не ходил на всякие благотворительные акции и не покупал, пожертвованных дамами попечительницами, кукол, представленных в аукционах. Хотя мизерные их ставки были для меня лишь пылью.

Вы, конечно, понимаете, что как богатый человек я не имел нужды расплачиваться наличными. Имел при себе лишь какую-то мелочь на банку пива и сигареты. Большие же покупки я совершал при помощи кредитных карт. Тогда еще это считалось некоторым шиком. Сейчас уже — нет.

Случилась эта история. конечно же, под Рождество. Когда, совершенно неожиданно, за заказанный торт в кондитерской потребовали наличные. То ли касса у них сломалась, то ли срочно деньги понадобились для каких-то нужд — не знаю. Но такое требование застало меня врасплох. Сейчас я склонен оценивать ту ситуацию, как перст божий, но тогда раздражило меня все это необычайно. В уличных банкоматах денег уже не было, под Рождество снимается все накопленное за год, и банки не успевают пополнять запасы наличности. Я проехал по всему городу, но везде меня встречали светящиеся надписи, что устройство «временно не работает». До закрытия банков оставался всего час, и я решил, не испытывать больше судьбу. Конечно, можно было бы купить торт в другом месте и не морочить голову, но тот, сделанный на заказ был единственным в своем роде. Можно сказать, что он был воплощением мечты, так как я вместе с кондитером вложил в него всю фантазию, которая только имелась в наличии.

В банке я не был сто лет. Его за это время трижды успели отремонтировать и все поменять местами. Строгий «биметаллический» стиль мне понравился — все выглядело солидно, богато. Сверкал каменный наборный пол, чистейший, несмотря на огромное количество посетителей и большую очередь в кассы. Решив не ждать с простыми смертными, я отправился к личному банкиру, ее кабинка находилась прямо напротив касс, в ряду еще пяти таких же. «А, это опять вы», — услышал я совершенно неожиданное приветствие, и был одарен любезной ослепительной улыбкой. Что значит опять? Сказать, что я удивился, значит не сказать ничего. Сердце мое трепыхнулось в непонятной тревоге. Но ведь это могло бы быть и ошибкой. Мало ли людей проходит за день через это отделение банка. Поэтому я лишь поздоровался и, стараясь казаться спокойным, спросил, нельзя ли получить наличными некоторую сумму. Я ведь прекрасно знал, что то, что лежало на счету — превышало требуемое в несколько раз. А через три дня ожидалось новое поступление.

«Но ваш текущий счет пуст» — воскликнула дама. — «Не далее, как сегодня утром вы забрали все, что там находилось!»

Стоит ли говорить, что я сердито ответил, что не заходил ни утром, ни в обед. И вообще ни разу не заходил за весь последний год. Она понимающе улыбнулась, как видно, приняв за пьяного. Снова постучала по клавишам и безнадежно развела руками. Основной счет был для меня еще закрыт и запустить руку в капиталы, спрятанные от разграбления до моего совершеннолетия, я не мог. Впрочем, мне без труда тут же оформили ссуду. Для богатых это не проблема, сами знаете. Мне выдали пачку купюр, скрепленную такой банковской бумажной ленточкой. То есть желаемого я достиг. По моим меркам со счета улетели крохи, несколько тысяч. Но я пожелал узнать, каким образом меня обворовали, хотя дама уверенно говорила, что тем вором был я сам. Она даже описала мой внешний вид. Оказывается, я пришел в костюме рождественского гнома и деньги попросил отдать монетами, каждая стоимостью в десять крон. Переполошил весь банк, за монетами пришлось идти в хранилище. Получив несколько мешков, я погрузил их в тележку и увез. По описанию, это была деревянная садовая тележка на трех колесах. «Которые так громыхали по полу, господин, так громыхали». Конечно же я начал возмущаться нерадивости работников. Грозил, что уйду в другой банк, раз здесь отдают чужие деньги каждому первому встречному вору. И требовал возмещения. Ну а вы как бы поступили?

— Я не богат, и по этой причине устроил был грандиозный скандал. Нам, живущим на зарплату такой удар трудно перенести.

— Ох, с какой укоризной вы это мне говорите. А я — да, не оказался из-за этой кражи на краю финансовой пропасти, но, конечно, был возмущен. Кроме того, меня грызло любопытство. Я даже подумал, что, может, и вправду, сам навестил банк утром и потом об этом забыл. Понимаете, такая возможность существовала, как существует у каждого, кто ведет…эээ… беспорядочный образ жизни. Тем более, что подпись на документе о получении денег, был точь-в-точь, как моя. Тем не менее, я продолжал кричать о грабеже и собрал вокруг всех сотрудников отделения банка.