— Разве можно вам отказать, тэра Гранд? А насчет музыки… Обойдемся без нее. 

Мы начали плавно двигаться в такт мелодии, которая рождалась у нас в головах. Не знаю, была ли она одна и та же, но мы ни разу не сбились с ритма, чувствуя и предугадывая движения друг друга.  Незаметно мы начали двигаться быстрее. Итан кружил меня, подхватывал на лету, сжимал в объятиях. Сердце стучало уже сильнее, дыхание сбивалось, и в груди что-то вибрировало, будто в нетерпении. Улыбки погасли, был лишь взгляд, безотрывный, жаркий, говорящий.

Поцелуй, последовавший за этим, разорвал последнюю связь с реальностью, проглотил целиком. И даже когда Итан подхватил меня на руки и понес наверх, у меня и мысли не возникло этому как-то воспротивиться. 

В спальне он опустил меня на кровать, сам навис сверху и продолжил покрывать поцелуями мое лицо и шею, а я млела под ними и парила где-то в небесах. Его ладонь задержалась на моей груди, оглаживая, и я вздрогнула от жаркой волны, затопившей все тело, невольно выгнулась навстречу ей. Итан перехватил поцелуем мой тихий стон и резким движением поднял меня, усаживая к себе на колени. Платье совершенно бесстыдно задралось до самых бедер, и горячие руки Итана тотчас смяли их, заставляя меня судорожно вздохнуть. И я уже сама потянулась к его губам, вовлекая его в очередной сумасшедший поцелуй. Пальцы Итана тем временем заскользили по моей спине, пытаясь справиться с застежкой платья. И ему это удалось довольно быстро. Вначале обнажившуюся кожу коснулся прохладный воздух, а следом ее согрели горячие ладони. Затем они переместились выше, чтобы стянуть с плеч платье, а с ним и нижнюю сорочку. Я торопливо помогла ему это сделать — и сладко содрогнулась, когда моя грудь вновь оказалась во власти его рук, а следом и губ. 

Итан вновь опрокинул на спину, уложил на кровать и избавил от одежды окончательно. Теперь я лежала перед ним полностью обнаженная, а он с нежным любованием скользил взглядом по моему телу, заставляя трепетать от стеснения и нетерпения одновременно. 

— Ты прекрасна, — прошептал он, возвращаясь к моим губам. 

— Постой, — я увернулась от поцелуя и неуверенно потянулась к пуговицам на его рубашке. Пальцы дрожали от волнения, когда я освобождала каждую из петель. Итан терпеливо ждал, не отрывая от меня взгляда, зато когда с последней пуговицей было покончено, тотчас снял с себя рубашку, бросив ее на пол. 

— Дальше сам, —  тихо попросила я и прикусила губу, пряча смущение. 

Он усмехнулся, целуя меня в нос и быстро распрощался с остатками одежды. Раньше я думала, что навряд ли смогу спокойно смотреть на полностью обнаженного мужчину и непременно зажмурюсь, если увижу подобное, но с Итаном оказалось все иначе. Если и испытывала смущение, разглядывая его, то совсем немного. И да, для меня он тоже был прекрасен. Я провела ладонью по его груди, затем спустилась к животу, с наслаждением ощущая под пальцами твердый пресс. А он, втянув в себя воздух, вдруг перехватил мои руки и завел их мне за голову. Короткий кусающий поцелуй в губы и россыпь поцелуев на лице, шеи, ключицах… Губы Итана спускались все ниже, ласки становились откровеннее, а мое дыхание и стоны — чаще. Тело откликалось острым наслаждением на каждое прикосновение, пальцы в нетерпении комкали простынь… И я вновь забыла, на каком свете нахожусь. Боль я едва ощутила, ее сменило безграничное счастье от полного единения с любимым мужчиной, а следом — экстаз, в момент которого мне показалось, что я вновь умерла. И снова возродилась, только в объятиях того, кого больше никогда не забуду. 

…— Ты не жалеешь, что мы, возможно, поторопились? — дыхание Итана путалось в моих волосах, куда он зарылся лицом. 

Мы лежали в темноте, тесно прижавшись друг к другу и слушая стук сердец, которые бились словно в унисон. 

— Что за глупости? Как можно о таком жалеть? — я провела рукой по его щеке. — Если только сам не жалеешь, — подначила его слегка. 

— Что за глупости? — он усмехнулся, целуя меня в висок. — Нужно быть безумцем, чтобы жалеть об этом. 

— Теперь я полностью твоя, — я тоже улыбнулась, — и никакой Стикс… 

— Т-с-с-с, — Итан приложил палец к моим губам. — Давай не будем о нем сейчас. И я не отдам тебя ни ему, ни кому-либо другому. Теперь ты полностью моя, да… 

Он обнял меня еще крепче, словно пытаясь охватить этими объятиями всю. Внезапно его рука задержалась на моей спине, пальцы пробежались по ней, но не лаская, а будто что-то изучая. 

— Повернись, — попросил затем. 

— Что такое? — я удивилась и немного заволновалась. 

— Хочу посмотреть на твой шрам. Кажется, он исчез. 

— Исчез? Серьезно? — я перевернулась на другой бок. — Может, свет зажечь?