— Он схватил своей клешней и скручивает в канат все мои шейные отростки с головами, затягивая назад!

— Он, кажется, собирается их засунуть…

— Нет! Только не это!

— Останови его!

— Стреляй, чего же ты тянешь, поторопись, он надо мной!

— Нет! Я не выдержу этого больше!

— Прости, я телепортируюсь…»

Мысленная связь прервалась внезапно, Махит исчез из этого мира.

В голове образовалась звенящая тишина, какая обычно наступает после удара колокола над ухом.

Брошенный на произвол судьбы Циклоп, окончательно ослепший и сломленный духом. Оставшийся без связи и возможности выхода из этого мира, ударился в панику. Он открыл огонь из своих наростов во все стороны вокруг себя.

Воплей среди раненых сразу добавилось на целый порядок. Однако, один громкий голос их всех мгновенно заглушил, приказав, немедленно лечь на землю.

Затем, послышался резкий свист рассекаемого воздуха… И Гамед-Микаэль ощутил странную пустоту, где до этого, чувствовал свои модифицированные запястья.

Новая боль распространилась по всему телу, исходящая от обрубков рук. Она заглушала все чувства. Что, даже, последовавший затем мощный удар в голову, поваливший изуродованного Циклопа на пол, показался ему лёгким дуновением ветерка.

Боль утихла так же быстро, как и началась. Беспомощный воин неба почувствовал на себе мягкое прикосновение человеческой ладони. Такой тёплой и нежной, дарящей спокойствие и забытьё.

Самопроизвольно из глубины памяти стали выплывать образы событий далекого прошлого, что пришлось пережить сверхсуществу за долгое время существование. Видения мелькали с поразительной быстротой. Но одно, почему-то, ненадолго задержалось перед мысленным взором:

"Множество всадников скачут во весь опор по засеянному полю, вытаптывая копытами лошадей молодые всходы. Топот, крики и гиканье слышны со всех сторон, сверкающие сабли описывают круги, рассекая со свистом воздух…"

Затем, ощущения и мысли стали тускнеть, и на пороге слышимости, удаляющийся мужской голос произнес:

— Всё, Настя, отпусти его… Он отдал нам память и остатки энергии! Мы больше в нём не нуждаемся, и отправим то, что от него осталось, домой.