— Мама, а что случилось? — спросила я, немного отдышавшись. Боль отступила, и больше ничего не напоминало о ней.

— Девочка моя, — мама присела на край постели и ласково погладила меня по волосам. — Неужели ты ничего не помнишь?

— Ну, почему же, — возразила я. — Ты ушла, а мне безумно захотелось прогуляться по лесу. Там на меня наткнулся Ларенц…

Я осеклась на полуслове, понимая, что мои воспоминания обрываются на том моменте, когда мерзкий гаденыш ударил меня по лицу, а дальше мою память, будто кто-то стер. Абсолютно белое пятно.

— Почему я ничего не помню? — испуганно прошептала я, подняв глаза на маму. — Что же это такое? Что случилось?

Сердце затрепыхалось в груди, и я вновь поморщилась от боли.

— Милая, — мама опустила в таз полотенце, — сейчас тебе станет легче.

Слегка отжав мягкую ткань, она отбросила одеяло в сторону и помогла мне снять ночную сорочку. От прикосновения горячего полотенца к коже я невольно зашипела.

— Потерпи немного.

Я попыталась разглядеть на своем теле синяки, но ничего не обнаружила. Почему так болело в груди было, непонятно. Прикрыв глаза, постаралась вспомнить, что же случилось. Единственная мысль, которая пришла в голову, что Ларенц избил меня до потери памяти, и именно поэтому я нахожусь в таком плачевном состоянии. Но тогда почему нет синяков?

— Сейчас намажу тебя заживляющей мазью. Это поможет снять боль, — предупредила мама прежде, чем я почувствовала аромат мяты, и последующие за этим холодные прикосновения. Намазав мне грудь и плечо, мама туго меня забинтовала и помогла надеть свежую ночную сорочку.

— Что со мной? — спросила я, когда со всеми процедурами было покончено. — Не молчи!

— Розалия…, - мама присела рядом. — Вы с Ларенцом повздорили, и ваша ссора разбудила в нем силу четырех стихий. Это произошло так внезапно…

— Что? — от удивления я вскрикнула. — Этого не может быть.

— Может, родная, еще как может, — мама тяжело вздохнула. — Сила Ларенца так велика, что он не смог справиться с ней, и она, переполнив его резерв, выплеснулась вокруг. Сияние бушующих стихий видели все жители клана.

— Я ничего не помню, — задумчиво произнесла я. — Будто белое пятно перед глазами.

— Рано или поздно память должна к тебе вернуться.

— Так, странно. Помню, как кузен наткнулся на меня, как мы повздорили, как он ударил…, - на этом месте я замолчала, пытаясь вспомнить о том, что же произошло дальше. Мама побледнела, но продолжала молчать, опасаясь мне помешать, и лишь ее потемневший взгляд говорил о том, что она в ярости. — Что со мной произошло?

— Ох, Розалия, ты проспала почти трое суток, — покачала головой мама. — К вечеру ты не вернулась домой, я подняла Арио и Арнольда с Оскальдом, а когда поняли, что и Ларенц пропал, решили отправиться на ваши поиски, подумав, что вы просто где-то заплутали… Потом увидели столб невероятного сияния, и поняли, что в наследнике наконец-то проснулась сила четырёх стихий. Мы вас обнаружили на лесной поляне. Ты без сознания лежала укутанная зеленой травой, погруженная почти в коматозный сон, а Ларенц оказался в страшной ловушке. Он был по пояс закопан в землю, а верхнюю часть его тела оплетали корни вековых сосен, которые стали необычайно гибкими и очень прочными, и еще почему на них появились острые колючки, которые поранили парня. Арио с трудом смог его освободить. Видимо, ваша перепалка спровоцировала в Ларенце инициацию, и спавшая до этого момента в нем сила наконец-то пробудилась. Поток энергии был настолько велик, что парень не справился, и его энергия выплеснулась, разрушая все вокруг.

— А почему у меня так болит в груди? — поинтересовалась я.