В зеркало заметила внимательный взгляд Олега. Слегка растрепанный вид симпатичной подвыпившей девушки рождал в его душе похотливые мысли.
«И этот туда же, козёл. Не твоего поля ягода».
— Смотри на дорогу.
— Какая вы сегодня злая, — водитель улыбнулся и отвернулся от зеркала.
«И что этим мужикам всегда надо-то. Под юбку залезут, поелозят и дрыхнут, скотины. А ты лежишь потом и сна ни в одном глазу».
«Обширные познания мужской психологии. Девочка с опытом. Скольких уже удовлетворить успела, подстилка для толстопузов»…
«Это что, он вслух сказал? Надо заканчивать с выпивкой. Блин, устала-то как. Что же так голова болит, и мысли посторонние лезут».
— Эй, прокладка между рулём и сидением. Тормози, давай, козлина.
— Лик, ты чего? — водитель аж повернулся.
— Насрала баба на чело. Не нравиться — увольняйся. Моралист хренов. — «И без тебя тошно». — Тормози, говорю.
Водитель затормозил и с удивлением проводил глазами распсиховавшуюся девчонку. Отпускать одну её на ночных улицах он не собирался. Пусть остынет и побудет в одиночестве. Успокоится, замёрзнет и сама в машину попросится…
«А вот фиг тебе».
От открывшихся способностей к телепатии у Лики гудело в голове. Непонятные образы и видения плыли перед глазами. Видно Ментальный барьер не сработал. Не перенёсся такой нужный навык при реинкарнации. После душного, пропахшего дорогой кожей, не менее дорогими сигаретами и мужским одеколоном салона машины, вечерняя прохлада подействовала несколько отрезвляюще. «Дура», «Пьянь», «Шалава, вырядилась», «Пить надо меньше». «Это кому же надо было дать, чтоб так нажраться». Чужие, неприятные мысли без остановки лезли в голову. Надо что-то предпринять. Защититься. Аура страха сработала на рефлексах. Прохожие в ужасе стали шарахаться от пошатывающейся растрёпанной девчонки. Её глаза, напитанные кошмарными видениями, лучились темнотой, а синяки под ними только подчёркивали её бездонность. Олег кинулся было за дочерью хозяина, но в панике заозирался по сторонам и бросился прочь, подгоняемый безотчётным страхом. Асфальт плясал перед глазами, то приближаясь, то отдаляясь. Фонари и реклама бутиков разрывали темноту в каком-то гротескном танце. Не в силах больше держаться, девушка, застонав, упала и стала кататься по тротуару, держась за готовую разорваться голову. Потом наступила такая долгожданная темнота…
Сознание возвращалось толчками. Калейдоскопом сменялись силуэты прохожих, мигалка скорой, склонившееся усталое лицо врача, тоннель томографа, тусклый свет ночника и монотонное падение капель в капельнице.
Лику разбудило чувство неприязни, исходившее от кого-то в этой комнате.
«Наширяются, дурочки. Потом лечи их, ночами не спи. Когда же вы, наркоши чёртовы, передохнете. Ненавижу».
Попытка повернуть голову отозвалась приступом тошноты.
— Лежи уж спокойно, болезная. Симпатичная какая, а губишь жизнь свою дрянью всякой. Тебе бы детей рожать…
Сознание снова погасло.
«Слава богу, отключилась. Сам еле сдерживаюсь, чтобы не заорать. Сейчас, пока она спит, можно потренироваться в телепатии и установке барьера. Вопрос выживания. Либо дурдом скоро раскроет перед девочкой свои двери».