— Сейчас же подам рапорт, чуть всю технику не спалил. Я тебе покажу мать Кузьмы.
— Да, я только подошёл…
— Пришлют чёрте кого, мать-перемать, — с выражением брезгливого отвращения на пунцовой физиономии он выкатился из бокса и исчез за воротиной.
— Вы простите меня, тащ лейтенант, я, правда, не хотел, наверно кто-то чинарик бросил, — парень тёр покрасневшие глаза без ресниц и бровей и мял в руках засаленную пилотку.
— Быстро дуй в санчасть, пусть глаза проверят и лицо обработают. Скажешь, прислал лейтенант Кравцов. Я пока машиной займусь. Кстати, кто этот капитан?
— Так это ж зампотех Помидор… э-э-э… капитан Веселых.
— Всё, бегом в санчасть. Как фамилия?
— Младший сержант Воротынцев.
Парень убежал, а я осмотрелся. Как выяснилось, происшествие собрало немало зрителей, толпящихся в глубине бокса. Похоже, здесь собрались все работяги из ротного отсека: и молчаливые «гуси», и вертлявые «фазаны», и важные «старики». Бросив взгляд в толпу, я увидел и почувствовал целый спектр эмоций от сочувствия и любопытства, до циничной иронии и откровенного презрения. Из толпы послышались насмешки. Кто-то прикрикнул, и зеваки быстро разбрелись по машинам.
Я опять забрался на броню и сразу полез в раскрытый моторный отсек. Внимательно оглядел агрегаты и проводку, вроде всё нормально. Поднатужившись, я закрыл тяжеленные створки, прибрался и навёл порядок. Однако дырой дыру не заткнёшь, всё равно надо идти докладывать ротному о ЧП.
Необычно безлюдное расположение роты наполняла гробовая тишина, разрываемая доносящимся из канцелярии хриплым криком. Я подошёл к дневальному:
— Где Вихров?
— Леший его знает, убежал куда-то. Все смылись. Арков лютует. Не стоял бы на тумбе, я бы тоже смылся, — он шмыгнул носом и затравленно огляделся.
В канцелярии неистовствовал майор Арков, начальник штаба батальона и убеждённый хронический алкоголик. Как мне раньше поведал наш ротный, майор Арков редко появлялся в батальоне среди бела дня, предпочитая вечер, выходные или праздники. Из-за его привычки долго и больно тиранить первого встречного, завидев тощую долговязую фигуру начштаба, обычно прятались все живые существа, даже мыши и дежурный по роте.
Между тем за распахнутой дверью канцелярии разыгрывалась трагедия батальонного масштаба. На землистом лице сидящего за столом майора под опухшими красными глазами угрожающе шевелилась сизая слива носа. Перед ним стояли два сжавшихся солдатика. Они походили на загнанных в угол мышей, и если была бы малейшая возможность, то наверно постарались бы прошмыгнуть в щель под плинтусом.
— Значит, из санчасти вас придурков выписали. Жаль, что не сдохли, — Арков воткнул окурок в пепельницу. — Вам, долбо…бам, говорили, что антифриз яд?!
— Так точно.
— В журнале за это расписывались?
–Так точно.
— Так какого … выжрали?!!