© Беспалова Т., Володихин Д., Геворкян Э., Громов А., Дивов О., Духина Н., Елисеев Г., Елисеева О., Злотников Р., Прососов И., Сизарев С., Трускиновская Д., Чекмаев С., Шатохина О., 2016

© Состав и оформление. ООО «Издательство «Э», 2016

Роман Злотников

Десять лет спустя

Полицейский броневик первой обнаружила Мари-Линн. Сигне в этот момент занималась с девочками рисованием, поэтому времени выглядывать из окон у нее совершенно не было. Ну а Мари-Линн, как обычно, вместо того, чтобы заниматься, лентяйничала и крутила головой. Поэтому и заметила броневик.

– Фрекен Лингстад, – закричала маленькая лентяйка, – фрекен Лингстад, посмотрите, к нам солдаты приехали!

Сигне на мгновение замерла, почувствовав, как в сердце кольнуло страхом, а затем вскочила и подбежала к окну. После нескольких секунд разглядывания она облегченно выдохнула. Броневик оказался полицейским и… слава богу, шведским.

– Это не солдаты, а полиция, – поправила она Мари-Линн, а затем повернулась к остальным и, дежурно улыбнувшись, преувеличенно воодушевленно произнесла:

– Все, на этом закругляемся. Вы все молодцы, девочки! Вы такие невероятно талантливые… сдавайте рисунки, быстрее, быстрее. – По плану, занятие рисованием должно было закончиться только минут через пятнадцать, но Сигне решила закончить занятие и побежать предупредить мистрес Ульсен. Потому что этот броневик появился явно неспроста…

Мистрес Ульсен в кабинете не обнаружилось. Эта толстая корова Фрида, изображающая из себя то ли пресс-секретаря приюта, то ли просто секретаря, но уже директора, на вопрос Сигне окинула ее равнодушным взглядом и пожала плечами.

– Не знаю. Умчалась куда-то, – после чего откинулась на спинку офисного кресла и демонстративно надула шарик жвачки. Сигне возмущенно фыркнула и, резко развернувшись, выскочила за дверь. Пользуется, гадина, тем, что мистрес Ульсен неровно дышит к крупным формам. Вот и чувствует себя безнаказанно. И ведь не скажешь ничего… Нет, Сигне отнюдь не была дремучей ретроградкой или, там, религиозной экстремисткой и с уважением относилась ко всей радуге норм сексуального поведения. Все люди разные, и только идиоту может прийти в голову дискриминировать кого-то из людей на основании устаревших поведенческих моделей или замшелых религиозных норм. Сигне и сама не имела ничего против отношений с лицом своего пола. Тем более, что уже три месяца как без парня… Но связь с руководством ни в коем случае не должна быть индульгенцией. А тут дело обстояло именно так. Фрида была… никакой. Ну совсем. Она даже правильно улыбаться детям не умела. Хотя в их приюте правилами внутреннего распорядка было строго предписано заходить в помещения, в которых в данный момент находятся дети, с «доброй и ласковой улыбкой». Так вот, эта снулая белобрысая корова вместо улыбки изображала на своем жирном лице что-то среднее между гримасой и оскалом, и с такой рожей быстро пробегала мимо, торопясь умастить свою жопу в офисное кресло в приемной директора, в котором и проводила большую часть времени. Причем, основным занятием там у нее было пялиться в телефон… Но попробуй только что-то выскажи. Тут же обвинят в сексисзме, расизме и дискриминации национальных меньшинств. Хотя какие они теперь меньшинства? Современный цивилизованный человек априори бисексуален… даже если громогласно утверждает обратное. Более того, биологи доказали, что все, кто громче всех возмущается насчет однополой любви, на самом деле – латентные гомо. Ну, так было написано в той толстой книжке по психологии знаменитого автора… как же его там звали-то… ай, неважно! Поэтому Сигне молча развернулась и, скривившись, выскочила из приемной.

Мистрес Ульсен обнаружилась на втором этаже, в рекреации. Она стояла у окна и, глядя на улицу, что-то сердито вещала по телефону. Судя по увиденному, директор приюта пребывала в крайне раздраженном состоянии, вследствие чего Сигне даже слегка замедлила шаг. Попадаться мистрес Ульсен под горячую руку не рекомендовалось никому. Чревато, знаете ли… Но в следующее мгновение давать задний ход стало поздно. Директор закончила разговор и, сердито нажав на виртуальную кнопку отбоя, развернулась к девушке.

– Вы что-то хотели, фрекен Лингстад?

Сигне едва сдержала дрожь. Умеет же мистрес Ульсен нагнать жути, при этом ни на йоту не повысив голос и сохраняя на губах все ту же стандартную приютскую улыбку. Которую, однако, в такие моменты никто бы не решился назвать «доброй и ласковой». Эх, и почему у нее грудь едва дотягивает до второго размера, была бы, как у этой коровы Фриды, четверкой…

– Воспитанница Маттсон заметила на перекрестке полицейский броневик, – несколько скованно начала Сигне, – и я подумала, я должна вам немедленно…