11

Одной из задач (разумеется, не единственной) мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. было создание условий для прихода к власти в Германии Гитлера. «Никому и никогда не удастся подобрать ключ к пониманию того, как возвысился и пришел к власти Гитлер, — заметил Г. Дж. Препарата, — если не разобраться в функционировании традиционной банковской системы и в природе денег. Именно недостаток такого понимания и приводит к тому, что самые решающие события, приведшие к возвышению и приходу к власти нацизма, списывают на неудачное стечение случайных обстоятельств в обстановке кризиса. Но в истории не бывает таких вещей как случайность — плохая или хорошая, — да и кризис никогда не принадлежит к числу природных катаклизмов, но всегда отражает нижнюю точку экономической ситуации в циклических процессах, обусловленных относительно простой динамикой денежного обращения».

О связи изощренных финансовых игр 1920-х годов, интересных и важных самих по себе, но не являющихся предметом данной работы, говорит простой факт, на который обратил внимание все тот же Г. Дж. Препарата. Спустя три месяца после того, как 30 января 1933 г. Гитлер был приведен к присяге рейхсканцлера, нацисты призвали прозванного «американцем» (за ним стоял крупный англо-американский бизнес) Ялмара Шахта руководить рейхсбанком, а ровно 6 месяцев спустя Монтэгю Норман без объяснений и извинений публично объявил о продаже нацистских долговых обязательств на лондонских рынках.

С 1933 по 1938 г. Германия провела модернизацию экономики и, естественно, перевооружение армии. Корпорации Третьего рейха — «И. Г. Фарбен» и другие процветали, однако в большинстве случаев за ними стоял американский капитал. О том как американские корпорации, прежде всего рокфеллеровские, вкладывали средства в экономику Третьего рейха, как сотрудничали с ним не только в 1930-е годы, но и во время войны, аж до 1944 г., написано так много, что здесь об этом писать излишне. Отмечу только, что вкладывая средства в Германию, решая таким образом свои экономические проблемы и в то же время готовя ее к схватке с СССР, американский капитал, прежде всего Рокфеллеры продолжали свою борьбу с Ротшильдами, готовя ослабление и подрыв их детища — Британской империи. Одной из главных целей США, Рокфеллеров во Второй мировой вой не был демонтаж Британской империи. Об этом откровенно говорили люди Рокфеллеров, тот же Ален Даллес. И, нужно сказать, «Рокфеллеры — США» поставленную задачу решили: если Первую мировую войну они выиграли у Ротшильдов с небольшим перевесом, то во Второй мировой победили полностью. Это лишний раз свидетельствует о том, что мировая верхушка вовсе не конституирует некое единое мировое правительство (это мечта, проект), а представляет собой совокупность нескольких кластеров, входящих в различные наднациональные структуры и находящихся в сложных и противоречивых отношениях сотрудничества и соперничества — порой весьма жесткого, если не жестокого.

У британцев был свой интерес в подъеме Гитлера, главным образом политический — натравить его на СССР, и, в конечном счете, в июне 1941 г. им это удалось, но над этим пришлось поработать в течение почти всех 1930-х годов. Целью этой работы было уничтожение СССР с помощью Гитлера, а затем разгром Германии, т. е. повторение схемы, реализованной в ходе Первой мировой войны, но, как оказалось, прежде всего благодаря сталинскому маневру, вовсе не до конца.

Со времен Версаля, пишет Г. Дж. Препарата, британская элита разделилась на три течения:

1) антибольшевистское;

2) группа «Круглого стола» Милнера (т. е. весь кластер «Группы». — А. Ф.);

3) умиротворители.

Группа Милнера была истинным ядром имперского монолита; с ней были тесно связаны Э. Саймон, Я. Смэтс, издатель «Таймс» Дж. Лоусон, два ключевых игрока МИД — лорд Лотиан (Ф. Кер; в бытность секретарем Ллойд-Джорджа как представитель «Группы» играл более важную роль, чем премьер); лорд Галифакс (Э. Вуд). Наличие трех групп, главной среди которых была «Группа», — трех масок британского правящего класса, позволяло ему в зависимости от ситуации легко переходить от одной стратегии к другой, имитируя борьбу (победы и поражения) группировок. Впрочем, нередко имитация превращалась в реальную борьбу, и это еще более запутывало ситуацию.

Подписанием 26 января 1934 г. союза с Польшей Гитлер показал, что его главный враг — СССР и он готовится к борьбе с ним в союзе с антисоветской Польшей. Он прекрасно понимал, что именно такой шаг повлечет за собой помощь Великобритании в подъеме германской военной мощи. С 1935 г., несмотря на протесты Франции, Великобритания (здесь на первый план выдвинули умиротворителей) начала поддерживать перевооружение Германии. Правда, «антинацистская фракция во главе с Черчиллем, воспользовавшись фондами состоятельных еврейских кругов, превратилась в более компактную и сугубо секретную группировку, известную под названием „Фокус“» (Г. Дж. Препарата), но ее влияние на британский истеблишмент и тем более на европейские дела было минимальным. Еще раз процитирую Г. Дж. Препарату: «Цель британской правящей элиты оставалась прежней — постоянно держать Гитлера в напряженном неведении, то подмигивая ему, то отгоняя прочь как надоедливую муху».

Я согласен с теми исследователями, которые поворотным пунктом в цепи событий, непосредственно приведших ко Второй мировой войне, называют миссию лорда Галифакса («Группа») в Германию 19 ноября 1937 г. Именно там и тогда закрытые британские структуры подтолкнули фюрера к войне (правда, толкали они его к войне с СССР, а вышло иначе, но это уже «издержки производства», тем более, что в конечном счете Германия, как и задумывалось, была уничтожена, а с СССР опять не получилось, пришлось ждать до 1991 г.).

Представители «Группы» внимательно прочли «Майн Кампф» и заговорили с Гитлером на его языке — и плебей Гитлер купился также как четверть века до этого, в 1912 г. патриций королевской крови Вильгельм. Галифакс объяснил фюреру, что в Великобритании рассматривают Третий рейх как бастион против коммунизма и поэтому не возражают против присоединения к рейху Австрии и Чехословакии, но произойти это должно мирным путем. Гитлер правильно понял: мирным — значит при помощи западных плутократий и прежде всего коренника — Великобритании, на реакцию пристяжной Франции можно было наплевать.

12

Британцы прекрасно понимали: чтобы воевать с СССР Гитлер должен существенно увеличить свой золотой запас, нарастить военно-промышленный потенциал (своего у Гитлера при всех экономических успехах было недостаточно) и выйти на границу с СССР. Присоединение к рейху Австрии решало первую проблему, Чехословакии — вторую и третью. 3 марта войска рейха вошли в Австрию, а 21 апреля Гитлер поручил Кейтелю разработать план вторжения в Чехословакию. Гитлер никогда бы этого не сделал, если бы не был уверен в британской поддержке — чехословацкая армия (34 дивизии, 1 млн человек под ружьем) на тот момент была как минимум не слабее немецкой, тем более что вермахту пришлось бы наступать в очень трудных условиях. Гитлер также знал, что в течение двух недель, последовавших за аннексией Австрии, британцы приложили максимум усилий, чтобы ослабить, запугать и деморализовать Чехословакию.

Жители Австрии встречают германские войска 13 марта 1938 г.)