Думается, не случайно, а глубоко промыслительно, что Первая Мировая война началась в день памяти преп. Серафима Саровского – обретения его святых мощей. Ведь, по свидетельству Н. И. Мотовилова, он сам предсказывал эти времена – и свое прославление в Сарове («Среди лета Пасху запоют), и войну с революцией: «Такая великая скорбь будет, какой от века не было. Ангелы не будут поспевать принимать души». И действительно, всего за несколько недель Верденского сражения в 1916 году с французской и немецкой стороны погибло около миллиона человек.
В общей сложности в Первую Мировую войну погибло 10 миллионов солдат и 12 миллионов мирных жителей. 55 миллионов человек были ранены. И встает вопрос: чем характеризуется Первая Мировая Война?
Прежде всего ее апокалиптическим характером. Груды жертв. Гекатомбы жертв. Как будто бы действительно над Европой скакал апокалиптический всадник на рыжем коне. Первая Мировая продемонстрировала невиданные прежде орудия и способы убийства – газы, пулеметы, танки, самолеты. Иоанн Богослов будто предвидел иприт и хлороформ – тот смрад, от которого погибнут тысячи людей согласно апокалипсису и танки – в образе коней извергающих огонь. Поражали убийства на войне и не только на войне. Первая Мировая война продемонстрировала невиданный прежде геноцид мирного населения – христианского по преимуществу. Особенно страшен был геноцид армян 1915–1917 г., которых погибло от 500 000 до миллиона. Их вешали, обезглавливали, распинали, резали. «Ужас, охвативший армян, – свершившийся факт. В значительной степени это результат политики пацифизма, которой придерживался этот народ в течение последних четырёх лет. Присутствие наших миссионеров и то, что мы не участвовали в войне, не помешали туркам устроить резню от 500 тыс. до 1 млн армян, сирийцев, греков и евреев, при этом подавляющее большинство жертв составляли армяне. … армянская резня – величайшее преступление этой войны, и если нам не удастся выступить против Турции, значит – мы потворствуем им… (Теодор Рузвельт). Однако, армянская резня – не единственное, хотя и самое крупное преступление Первой Мировой войны. Стоит вспомнить и о геноциде сербов. Сербия потеряла во время Великой Войны около миллиона человек – четверть своего населения. Из них только четверть – боевые потери. Остальные либо умерли от голода и эпидемий, вызванных войной и немецкой оккупацией (немцы вывозили из Сербии и Черногории все ценное, начиная от колоколов и, кончая железными ложками и, прежде всего – продовольствие), либо погибли в концлагерях, выстроенных в Сербии – страшных предшественников Ясеноваца – или были казнены немецкими, болгарскими австро-венгерскими карателями. Жуткую сцену расправы болгар над сербскими военнопленными описывает святитель Николай Велимирович: болгарские всадники конвоировали группу сербских военнопленных (около 200 человек) и вдруг, по приказу командира, начали их колоть и рубить, приговаривая: «У нас нет хлеба, чтобы вас кормить. Скажите спасибо, что мы освобождаем вас от страданий». Ужас состоял в том, что это были не язычники, не воины Аттилы или Крума, а православные христиане, казалось бы столь близкие к сербам по вере, языку и культуре, вчерашние соратники по освобождению от турецкого рабства. К сожалению, не меньшими зверствами прославились болгары и в северных районах Греции.
Нельзя забывать и о геноциде карпатских русинов. За простое сочувствие России их вешали, расстреливали, резали австро-венгерские каратели. Часто всех мужчин того или иного селения вешали на виду потрясенных женщин и детей. Не менее 20 000 русских галичан и буковинцев прошли через страшный лагерь Талергоф, где люди погибали от голода и заразных болезней. В течение полутора лет умерло 15 % талергофцев, т. е. свыше 3000 галичан и буковинцев. В Прикарпатье не было села или семьи не пострадавших от австро-венгерских властей. В 1914–1915 гг. нередким явлением были массовые аресты целых селений. Всего в результате геноцида русинов 1914–1916 г. погибло около 60 000 мужчин, женщин, детей.
Каковы потери России? По разным подсчетам от миллиона до миллиона триста тысяч убитых, пропавших без вести и умерших от ран. Около четырех миллионов раненых Около двух с половиной миллионов пленных. Недавно российскими исследователями в Томске обнаружена уникальная картотека потерь Российской армии с приблизительно семью миллионами карточек. Много это или мало? Если рассчитывать потери на душу населения, то по сравнению с Германией, Австро-Венгрией и Великобританией (не говоря уже о Сербии), мы потеряли не так много. Однако, не забудем о потерях мирного населения, которые, по мнению некоторых исследователей могут составлять пять миллионов человек. И, кроме того, Однако, любая потеря – это боль. Погибал не просто солдат – православный христианин чей то муж, брат, отец. И эта боль тем более увеличивается, что в России солдаты Первой Мировой были не просто убиты, но прокляты восторжествовавшими революционерами. Те, кто предал страну, бросил землю на растерзание врагам, поспешили объявить Вторую Отечественную войну империалистической, захватнической, а героев той войны – прислужниками капитала. Был закрыт музей Первой Мировой Войны в Ратных палатах Царского Села, уничтожен памятник героям Великой Войны в Вязьме. Ненадолго о них вспомнили во время Великой Отечественной – имена Нестерова, Карповича и Брусилова потребовались для мобилизации народа на борьбу со старым врагом немцами. Но отгремели победные залпы и почти все вернулось на круги своя. В 1979 г., в преддверии Олимпиады было варварски уничтожено кладбище участников войны в Москве на Соколе, рядом с храмом Всех Святых.
Ныне эта несправедливость исправляется. В декабре 2012 года Президент России утвердил поправку в Федеральный закон России «О днях воинской славы и памятных датах России», вступившую в силу с 1 января 2013 года, согласно которой 1 августа объявляется Днём памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне 1914–1918 годов. А сегодня Президент Российской Федерации В. В. Путин и Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл открывают памятник героям Великой Войны на Поклонной Горе, воздавая долг благодарности русским воинам, павшим за Веру, Царя и Отечество.
Однако, остается множество вопросов. Почему началась эта война? Как христиане смогли дойти до жизни такой? Кому она была выгода? Каковы ее последствия? Эти вопросы мы рассмотрим в наших следующих публикациях.
Сараевский выстрел
Итак, столетие со дня начала Первой Мировой войны ставит перед нами целый ряд вопросов. Почему она вообще началась?
Самый простой ответ, лежащий на поверхности: потому, что 28 июня 1914 г. сер бский террорист Гаврила Принцип, член организации «Млада Босна» застрелил в Сараево наследника австрийского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда во время его визита в столицу австрийской провинции, вошедшую в состав Австро-Венгрии в 1908 году. Сербские революционеры стремились освободить Боснию от австрийской власти и присоединить ее к Сербии и с этой целью совершили акт индивидуального террора в отношении австрийского престолонаследника. Австро-Венгрия не потерпела такого беззакония, выставила ряд требований к Сербии, виновной, по ее мнению в организации этого покушения, а когда та не выполнила их, решила их наказать. Но за Сербию вступилась Россия, а за Австро-Венгрию – Германия. В свою очередь за Россию вступилась Франция и т. д. Заработала система союзов и грянула война, которую никто не ждал и не желал. Словом, если бы не Сараевский выстрел, на земле царили бы мир и благоволение.
Подобное объяснение годится разве что для детского сада. Дело в том, что начиная с 1908 года Европа и мир проходят через ряд политических кризисов и военных тревог: 1908–1909 г. – Боснийский кризис, 1911 г. – Агадирский кризис и итало-турецкая война. 1912–1913 г. – Балканские войны и размежевание Сербии с Албанией. Сараевское покушение было лишь одним из таких кризисов. Если бы его не было, стряслось бы что-нибудь другое.
Рассмотрим официальную австрийскую версию о причастности сербского правительства к покушению на Франца-Фердинанда, оглашенную на Сараевском процессе. Она гласит, что руководил покушением полковник Генерального штаба Дмитрий Димитриевич (по кличке Апис). Косвенно эта версия подтверждена Солунским процессом 1917 года, когда Димитриевич признался в своей причастности к Сараевскому покушению. Однако, в 1953 году югославский суд реабилитировал участников Солунского процесса, признав, что они были осуждены не за те преступления, которые будто бы совершили. Сербский премьер-министр Никола Пашич ни в 1914 году, ни позднее не признавал своей осведомленности относительно покушения в Сараево. А ведь после 1918 года – победы союзников и гибели Австрийской империи – ему нечего было опасаться.
Справедливости ради отметим, что Димитриевич был замешан в одном явном цареубийстве – зверском убийстве короля Александра и его супруги Драги в 1903 году, и в 1917 году он, похоже, действительно замышлял переворот против короля Петра Карагеоргиевича и его сына Александра. Но это слишком косвенное доказательство его возможной виновности в организации Сараевского покушения.
Конечно, несовершеннолетние и неопытные участники организации «Млада Босна» сами по себе не могли организоваться для такого сложного дела и обзавестись оружием: им явно помогали профессионалы. Весь вопрос: кем эти профессионалы были и кому служили? Допустим, на минуту, что сербские власти были причастны к покушению из целей вызвать сербское восстание в Боснии, или военное столкновение с Австро-Венгрией. Как бы это выглядело в контексте лета 1914 года? Как самоубийство?
Премьер-министр Никола Пашич и его правительство не могло не понимать, что в случае, если причастность сербских властей к покушению будет установлена, в лучшем случае это будет чудовищный международный скандал с отрицательными последствиями для Сербии. За сербами и так тянулся недобрый шлейф цареубийц после убийства сербского короля Александра Обреновича и его супруги в 1903 году, на которое болезненно прореагировали все августейшие фамилии Европы. В случае убийства представителя иностранного царствующего дома, реакция всей Европы (в том числе и России) могла быть только резко отрицательной. А со стороны Австрии это была бы законная причина для военного шантажа, к которому она прибегала в отношении Сербии и при куда менее удобных поводах, например во время Боснийского кризиса в 1908–1909, или при албано-сербском размежевании 1913 г. и нападении албанцев на Сербию в том же 1913 году. Всякий раз Сербии приходилось отступать перед военно-дипломатическим давлением Австрии. И не факт, что Россия вступилась бы за нее, если бы действительно существовали веские доказательства причастности сербских властей к покушению. Св. император Николай ΙΙ относился к политическому террору резко отрицательно. Так, когда он узнал, что члены Внутренней Македонской Революционной Организации собрались отравить водопроводы ведущих европейских столиц, чтобы тем самым способствовать освобождению Македонии, то начертал на докладе: «Людей с такими взглядами надлежит уничтожать, как бешеных собак». Так что Сербия рисковала остаться с Австрией один на один. А готова была она к этому? Мобилизационный потенциал четырехмиллионной Сербии составлял максимум 400000 человек (а максимальный состав сербской армии – 250000) Мобилизационные возможности Австро-Венгерской монархии – 2, 5 миллиона солдат и офицеров (всего в войну было призвано 2 300 000 человек). Австрийская армия насчитывала 3100 легких и 168 тяжелых орудий, 65 самолетов, к тому же в Чехии располагались лучшие в Европе оружейные заводы. Что Сербия в одиночку могла противопоставить подобной мощи? Если мы учтем значительные потери в двух Балканских войнах, враждебность Албании и Болгарии, огромный государственный долг, то ситуация становится еще более безнадежной. Так что Австрия вполне могла выдвинуть ультиматум с невыполнимыми условиями, а в случае его хотя бы частичного отклонения – объявить Сербии войну, раздавить и оккупировать ее. Что в общем и произошло впоследствии. Соответственно, идти на такую провокацию мог или авантюрист, или предатель, человек, служивший не сербским интересам.
Есть и еще один весомый аргумент: Сербии и сербскому правительству до 1914 года не предъявлялись обвинения в сотрудничестве с террористическими организациями. Сербские власти не стремились решать свои политические проблемы путем поддержки индивидуального террора.
Есть версия, поддерживаемая западными исследователями, что якобы сербов на организацию покушения подтолкнула российская разведка. Она несостоятельна хотя бы потому, что все русские офицеры высокого ранга, ответственные за разведку на Балканах, к моменту Сараевского покушения были в отпуске или занимались делами, далекими от разведки. Кроме того, в этом случае в России не могли не понимать, что покушение в конечном счете означает войну России с Австрией и, возможно с Германией. А к ней Российская империя не была готова. Перевооружение армии и флота должно было завершиться к 1917 году. И в случае, если бы Россия была инициатором войны, то предмобилизационное состояние армии и страны было бы объявлено гораздо раньше, чем это произошло в действительности. Наконец, если бы за Сараевским покушением действительно стоял Российская разведка и Русский Генштаб, то они бы позаботились о координации действий русской и сербской армии в будущей войне. Ничего этого не было сделано, русско-сербское сотрудничество в процессе войны явилось чистой импровизацией и, к сожалению, не очень удачной.
Если мы внимательно проанализируем события «Сараевского аттентата» (так по-сербски называется покушение), то увидим, что многое в его событиях нечисто. Почему-то парад австрийских войск в Сараево, которые должен был принимать эрцгерцог Фердинанд, будто нарочно, был назначен на 28 июня, день святого Вита, годовщину Косовской битвы, более того в день круглой годовщины – 525 летие судьбоного события, связанного с утратой сербами своей государственности. Создается впечатление, что австрийские власти делали это не случайно и обстановка накалялась целенаправленно. Более того, при накале обстановки не принималось никаких серьезных мер для охраны Франца-Фердинанда, при том, что о существовании террористических организаций австрийские сыскные органы знали и в течение предыдущих пяти лет успешно предотвращали террористические акты организации «Млада Босна»: ни один из них не завершился успехом. К переправе террористов и оружия в Боснию были причастны австро-венгерские чиновники (это вскрылось позднее на Сараевском процессе) и нет полной уверенности в том, что все виновники предстали пред судом). Следующая деталь: в нужный момент вокруг машины не оказалось агентов полиции, способных прикрыть эрцгерцога и его супругу от пуль террористов.
Более того, в роковой день покушения, будто нарочно, Франца-Фердинанда везли по городу самым долгим маршрутом. И возникает вопрос: а не превращали ли его тем самым в мишень? И он действительно стал мишенью: первоначально в его машину террористом… была брошена бомба, которая, однако, поразила не эрцгерцога, а машину сопровождения.
Характерно, как повел себя губернатор Боснии, ненавистник сербов Оскар Потиорек после первого неудачного покушения, когда местные представители власти и свита эрцгерцога обсуждали, что делать дальше. Барон Морси из свиты Франц-Фердинанда предложил покинуть Сараево. В ответ Потиорек сказал: «Вы думаете, что Сараево кишит убийцами?». Между тем, после случившегося, его прямая обязанность была обеспечить скорейший и безопасный отъезд Франца Фердинанда из Сараева.