— Плевать на деньги! Я только хочу, чтобы он сдох. — В глазах его блестят слезы, только по щекам еще не катятся.
Обычно я не задаю клиентам лишних вопросов. Уверена, Майлз не поставляет мне невинные жертвы. А поскольку мне все равно нужно питаться, почему бы еще и не получать за это деньги? Но возможно, годы дают о себе знать. Этот парнишка ничуть не похож на моих обычных клиентов, так что могу я, в конце концов, проявить любознательность?!
— Что он натворил? — спрашиваю.
И думаю, Джеффри испытал облегчение, получив возможность выговориться.
— Убил мою мать! — Ярость в голосе мальчика свидетельствовала о том, что горе его все еще свежо. — Он женился на ней ради денег, зная, что она уже больна! А когда рак не прикончил ее достаточно быстро, он ее отравил!
Ясно. Да, это определенно не похоже на обычный случай. Знаю-знаю, я утверждала, что подробностями не интересуюсь, но на сей раз не смогла удержаться, чтобы не разведать еще кое-что.
— А ты сообщил об этом полиции?
Он отмахнулся:
— Все говорят, что она умерла естественной смертью, но я-то знаю! Ей прочили еще пару лет, а спустя шесть месяцев после свадьбы с треклятым засранцем она уже лежала в гробу. И он получил половину ее состояния.
По-моему, рассказ малость подозрительный, особенно в устах горюющего сыночка. Я сунула конверт с чеком в записную книжку, размышляя, а не кончится ли все тем, что я все-таки убью невиновного.
Но тут меня озарило. В моем распоряжении две недели, а я (следует признать) получаю чисто кошачье удовольствие, играя с добычей. Проведя небольшое осторожное расследование, я выясню, действительно ли Росс ускорил уход своей благоверной. И если нет, тогда деликатесом месяца станет сидящий здесь мальчуган. Не в моих привычках убивать клиентов — чего Майлз не одобряет, — но, думаю, я сделаю исключение, если окажется, что Джеффри нанял меня под ложным предлогом. И смерть его мне едва ли припишут.
— Дай мне две недели, — сказала я, вновь обменявшись с субчиком рукопожатием. — Две недели — и тебе не придется больше вспоминать о нем.
После ухода Джеффри я покинула кабинку и присела возле одного из примеченных сразу пьянчуг-неудачников. Типчик оказался столь жалок, что не потребовались бы даже мои сверхъестественные способности к убеждению, только вот торчать в этом кабаке сверх меры мне жутко не хотелось. В тот момент, когда мне удалось привлечь его внимание — а сие оказалось непросто, ибо текила интересовала его куда больше, — я загипнотизировала его. Никто не видел, как я уводила его в грязный сортир, предназначенный и для мужчин, и для женщин. Судя по вкусу, по венам его бежало больше алкоголя, чем крови, и, клянусь, выпив, я и сама почувствовала себя под градусом. Нет, я не убила его. Питаться мне нужно каждую ночь, а убивать достаточно раз в пару недель, для подзарядки, так сказать, душевного аккумулятора. Без этого мое тело быстро одряхлеет и умрет, так что мой род занятий приходится весьма кстати.
После ухода и короткого мрачного перерыва на сон я решила отправиться в первый поход к дому предполагаемой жертвы. Давно уже перевалило за полночь, так что дело должно было ограничиться лишь проездом мимо на машине, просто ради знакомства с окрестностями. Но когда я добралась туда, то с удивлением обнаружила свет во всех окнах.
Припарковав автомобиль (намеренно неброскую коричневую «камри») на обочине, я огляделась.
Отличный, надо сказать, район, типичный пример зажиточных пригородов Америки. Дома стояли на акровых, по моим прикидкам, участках, многие прятались за щедрой растительностью передних дворов. Богато, но не сверхбогато, если понимаете, что я имею в виду. И именно дома, а не особняки. Я нахмурилась, размышляя, мог ли некто, живущий здесь, настолько нуждаться в средствах, чтобы склонить женщину к замужеству, а потом убить ее. Мне отчего-то так не казалось, но деньги зачастую заставляют людей вести себя по-идиотски.
Начался дождь — теплый летний ливень, он мог длиться пять минут или пять часов. И я приняла импульсивное решение встретиться с моей будущей добычей немедленно.
Конечно, я не собиралась нырять под ливень в моих дорогущих кожаных брюках. К счастью, на заднем сиденье у меня всегда валяется рюкзачок со сменной одеждой. Она необходима, когда моя трапеза оказывается не столь… аккуратна, как следовало бы.
Улица была пустынна, все, кто в здравом уме, храпели сейчас в своих постелях, так что я без стеснения переоделась в джинсы и футболку. Футболку, кстати, в качестве прикола подарил Майлз — белую, с жирной черной надписью «Укуси меня» поперек груди.
Я распахнула дверцу и шагнула под дождь. И промокла насквозь раньше, чем дверца машины захлопнулась за мной. К счастью, ночь выдалась исключительно теплая.