– Ну да, – фыркнула я в ответ, – а связываетесь вы ментально.

– Именно, – кивнул Ромочка. – Но в особо плохую погоду, когда на ментальной линии перебои, пишем друг другу письма при свете свечи гусиными перьями.

Так, мне надо остыть. Этот умник меня будто специально доводит до белого каления.

Хлопнув по инерции соседа по голому плечу, я попросила:

– Присмотри за вещами, я окунусь.

– Иди, – наглый Ромочка тут же занял мое полотенце. – Я пока полежу.

Вот и как его разговорить? А мне же интересно. Пусть даже он потерял сто рублей, пока наводил порядок в мансарде, желая помочь тете Любе. Но все равно, хоть спать буду, когда любопытство удовлетворю.

Когда я вернулась на берег, Ромочка, казалось, спал. Против поджаренного невыносимого соседа я ничего против не имела, но не хотелось бы, чтобы в качестве сковородки выступало мое полотенце.

Может, он уже спекся, надо бы пальчиком потыкать. Но тут Ромочка спросил:

– Ты меня так пристально рассматриваешь, потому что решила все-таки, что я в твоем вкусе?

– Я решила, что надо идти домой.

– Тоже верно, если ты, конечно, не хочешь, чтобы я тебе потом спинку сметаной мазал. Или хочешь мне намазать?

Послать бы его вместе со сметаной, но я сцепила зубы и молча начал собирать вещи. Ромочка даже галантно взял мою сумку. Вот что за человек? Говорит гадости, но вроде не совсем пропащий. И кофе сделает, и вещи поднесет. Может, он по доброте душевной и шмотки мои всего-то решил в мансарде разложить, а я уж напридумывала тут себе приключенческий роман?

– Откуда ты приехал? – спросила я, когда мы шли к дому.

Надо же с чего-то начинать!

Ромочка немного подумал и все же ответил:

– Сюда прямиком из Вьетнама.

– И что ты там делал?

– Мне нравится их уличная еда.

Вот засра… загадочный парень. Только вот кто променяет без причины отдых во Вьетнаме на пристройку у тети Любы? Я опять, кажется, ищу какой-то подтекст. Но на самом-то деле! Что-то тут нечисто…