Гудки в линии. Никто не отвечал. Они уже легли спать, подумал сонный Джон.

Он подождал, вслушиваясь в бесконечные сигналы, приходившие с другого конца провода. Десять... одиннадцать... двенадцать...

— Найтсбридж, пять-семь-восемь-один.— Он услышал незнакомый голос — тихий, отчетливый, сдержанный.

— Мне нужен Джастин Тауэрс.

— Говорите.

Тишина. Господи, внезапно подумал Джон. К своему удивлению, он заметил, что свободная рука сжалась в кулак; сердце щемило, легкие едва не разорвались, когда он набрал в них воздуха, чтобы заговорить. Потеряв дар речи, он сидел и вслушивался в тишину, звеневшую в трубке. Он взял себя в руки:

— Джастин.

— Да, я слушаю.

— Бабушка сказала тебе, что я заходил к вам вечером?

— Да, сказала.

— Тогда почему ты не позвонил мне, вернувшись домой? Она не передала тебе мою просьбу?

— Передала.

Снова молчание. Тихий, но твердый голос принадлежал весьма необщительному человеку. Возможно, застенчивому.

— Слушай, Джастин, я очень хочу тебя видеть — мне надо о многом поговорить с тобой. Ты можешь завтра утром прийти в гостиницу, чем раньше, тем лучше? Когда тебе удастся это сделать?

— Боюсь, завтра не получится,— тихо произнес Джастин.— Я уезжаю на весь день.

Джону показалось, будто в лицо ему плеснули ледяную воду. Он еще сильнее стиснул трубку и подался вперед, к краю кровати.

— Джастин, тебе известно, зачем я приехал в Европу?

— Бабушка сказала, что ты женишься.

— Я мог жениться в Торонто. Я вернулся в Англию главным образом ради встречи с тобой.

Никакой реакции. Возможно, этот кошмар происходит наяву, и Джастин на самом деле ничего не испытывает.