— Господин, это — его сокровища. Пусть он живет себе в том же великолепии, что и сейчас, если станет аккуратно выплачивать деньги.

Его величество последовал совету везира и, оказав мне знаки внимания, позволил удалиться.

Когда юноша закончил свой рассказ, халиф, горячо желая увидеть эти сокровища, сказал:

— Мне кажется невозможным, чтобы любых сокровищ хватило на то, чтобы обеспечить такую щедрость, как у тебя. Если это не слишком большая просьба, то я хотел бы посмотреть на то, чем ты владеешь. Я готов дать слово и торжественно поклясться, что не злоупотреблю твоим доверием.

Абу-л-Касем ответил печально:

— О господин, ваше любопытство причиняет мне великую тревогу. Я мог бы удовлетворить его только на условиях, которые, вероятно, покажутся вам слишком суровыми.

— Какими бы они ни были, — ответил халиф, — я им подчинюсь.

— Тогда вы должны согласиться с тем, чтобы я повел вас туда безоружного и с завязанными глазами, держа в руках саблю наголо, которой нанесу вам смертельную рану, если вы попытаетесь нарушить законы гостеприимства.

— Я готов, — говорит халиф. — Давай пойдем немедленно.

— Нет, я не согласен, — отвечает молодой человек. — Оставайтесь у меня на эту ночь, и, когда вся прислуга заснет, я приду к вашей комнате и тогда проведу вас.

Сказав так, он послал за слугами и проводил халифа в великолепные покои. Путь им освещали слуги, несшие свечи в золотых подсвечниках. Невольники раздели халифа и ушли, поставив свечи в головах постели и в ногах. Ложе было сделано из благовонного дерева, распространявшего приятные ароматы. Ожидая того момента, когда хозяин позовет его, Харун был не в состоянии задремать. Абу-л-Касем пришел за ним около полуночи, когда вся прислуга крепко спала.

— О господин, теперь я к вашим услугам, — сказал Абу-л-Касем.

— Тогда пойдем, — ответил халиф, поднимаясь. — Я готов следовать за тобой, и, клянусь небесами и землей, ты никогда не пожалеешь о своей любезности.

Завязывая халифу глаза, юноша сказал:

— Ваш вид показывает, что вы — человек знатный, и я прошу прощения за то, что так обхожусь с вами.

Халиф, прерывая его, ответил:

— Одобряю твои предосторожности и ни на что не обижаюсь.

Тогда Абу-л-Касем провел его черным ходом в обширный сад и, пройдя по нескольким извилистым дорожкам, спустился в подземелье, где было спрятано сокровище. Это было огромное помещение, вход в которое закрывал большой камень. Сначала они шли длинным темным коридором, в дальнем конце которого мерцал свет, сиявший, как карбункул. Он струился из большого зала. Когда они вошли в зал, юноша снял повязку с глаз халифа, и тот был поражен увиденным зрелищем. Подле него находился бассейн белого мрамора пятидесяти футов в окружности и тридцати в глубину, до краев наполненный золотом. Вокруг бассейна возвышались двенадцать колонн, также из золота. На каждой колонне стояла статуя, самым причудливым образом вытесанная из драгоценных камней.

Абу-л-Касем подвел халифа к мраморному бассейну со словами:

— Взгляните, сколько золота. Уровень его не понизился и на два дюйма. Можете вы себе представить, чтобы я истратил все это за свою жизнь?