Борщ, как всегда вышел на славу! Вадик с наслаждением черпал ложкой огненно-красную обжигающую жидкость с вкраплениями свежей зелени и чеснока. К чаю его ожидали фирменные мамины пирожки с повидлом. Галина Ивановна сидела напротив и с нескрываемой любовью смотрела на сына. Она то подвигала ближе к нему корзинку с хлебом, то соскакивала и проверяла, не пережарились ли пирожки. Мимоходом гладила Вадика по голове, словно вернулась в его детство и снова кормит сына обедом после школы.

О том, почему ушел из дома, Вадик поведал кратко: поссорились. Галина Ивановна тут же поджала губы: немудрено. Невестку она недолюбливала. Живет на всем готовом, дом — полная чаша, муж пашет, как проклятый, а она, знай, сидит свои книжонки перебирает. Хорошо устроилась! Ладно бы хоть ребятишек нарожала, а то…

Мудрое материнское сердце подсказывало: не надо сейчас приставать к сыну с расспросами. Хотя от любопытства даже усидеть на месте трудно. Не было еще такого, чтобы Вадик ушел из собственной квартиры и ютился у матери. Значит, дело серьезное. Может быть, наконец, надумал бросить этот пустоцвет. Только бы квартиру ей не оставил. С него станется: воспитали на свою голову благородным.

Вадим доел суп, от второго отказался, а чай с пирожками решил выпить позже. Мать обеспокоенно на него взглянула, но ничего не сказала. В комнате Вадик прилег на диван и погрузился в размышления. Рассказывать Алёне о том, что жена всё узнала, и он теперь живет у матери, не собирался. Еще не хватало! Она сразу начнет канючить и звать его поселиться с ней. Уже несколько раз заводила об этом разговоры. Правда, Вадику пока удавалось найти оправдания.

Он врал Алёне, что сначала ему нужно оформить все бумаги так, чтобы жене ничего не досталось из нажитого, потом просил подождать, пока Тася лечится от сложного заболевания и бросать ее в такой момент совсем не годится, к тому же, в их компании разводы не одобряются, значит, действовать нужно почти тайно. Алёна верила и не верила. Капризничала и даже пробовала выставить ультиматум, но Вадик упрямо стоял на своём. Честно говоря, ему не очень-то хотелось жить с Алёной, ведь тогда сразу исчезнет очарование их горячих и нетерпеливых встреч. Постепенно всё превратится в такую же рутину, как с Таськой.

Не хотелось терять праздник. Как ни странно, но интерес к Алёне у него поддерживался присутствием Таси. А без нее эта игра и не имеет смысла. И понял он это только сейчас. Его желание, чтобы Тася, наконец, всё узнала было связано больше со стремлением снять груз с себя, избавиться от гнетущего чувства вины. Получить свободу действий, наконец!

Вадик был уверен, Тася вскоре одумается. Он знал, что она не может без него жить. И не сможет никогда. Много лет назад она добровольно влезла к нему под кожу, и он уже привык, что безликая и незаметная для него Таська — это данность. Как солнце, луна или дождь. Поэтому, куда она денется? И ему так спокойнее. Алёна не потащит его жениться, и в то же время надежная Таська рядом. Не убудет с нее, если он пару раз в неделю будет встречаться с любимой. В том, что Тася в итоге смирится с этим, сомневаться не приходится.

Постепенно он задремал, и ему даже начал сниться какой-то сон, как вдруг, безжалостно вырывая из сладкого плена Морфея, заиграл телефон.

— Вадик, меня уволили, — трагическим голосом произнесла в трубку Алёна.

Вадим молчал, пытаясь сообразить, что ему на это ответить. Но Алёна не стала дожидаться его реакции и продолжила свой монолог.

— Представляешь? Вчера притащилась какая-то жирная баба, затребовала, чтобы ее столик обслуживала я. Начала ко всему придираться, а потом ушла. И ничего не заказала. А Петька взбесился! Орал, что это я виновата. А при чем тут я, если эта бабища сама пришла? У нее, небось, денег просто не было, а виноватой сделали меня. Ей вообще в рестораны ходить нельзя! Толстая, как корова! Еще и бусы размером с мою голову на себя нацепила. Похудела бы сначала!

Алена тихонько всхлипнула, в надежде разжалобить Вадика. Она давно подумывала уйти из ресторана: не нравилось ей бегать с подносом. Ждала, когда Вадик сам предложит ей уволиться. Но он почему-то не спешил. Уже много раз Алёна намекала, что она достойна большего и вполне могла бы занять место секретаря или администратора в компании, где работал Вадим. Там и зарплата, и престиж. Это тебе не тарелки грязные собирать и выслушивать от всяких непотребных теток гадости. Вот, может быть, теперь Вадик поймет, что пора действовать.

Вадим чуть не застонал в трубку: ну, почему всё в одно время? Теперь еще Алёна будет приставать с устройством на работу. Сказать ей, чтобы просто сидела дома, он не мог, это ж сколько денег сразу начнет исчезать с карточки? Все ее намеки посодействовать попасть в его офис, игнорировал или отшучивался. Алёна, конечно, милая и непосредственная, но у нее нет ни образования, ни опыта. Да и вообще, быстро станет известно, что она его любовница. Генеральный не потерпит. Если бы Алёна была ценным специалистом, еще можно было бы на что-то надеяться, а так… Смех один.

— Олененок, не расстраивайся, пожалуйста. Найдешь другую работу, подумаешь, — попытался успокоить он девушку.

— В смысле?! Что значит, найдешь другую работу? Кем? Опять официанткой?! — завизжала Алёна.

Вадим сморщился, будто откусил ломтик лимона. — «Чего так орать-то?» — всколыхнулась волна раздражения.

— Ну, что-нибудь придумаем, — попытался выкрутиться он, лишь бы его не вынудили сейчас посулить златые горы.

— Обещаешь? — жалобно, как маленькая девочка спросила Алёна.

— Конечно, Олененок! Разве я тебя когда-нибудь обманывал?

— А ты можешь сегодня приехать ко мне? Мне так плохо одной. Я плачу весь день… — шмыгнула носом Алёна.