— Хорошо, — сказал Гвидонов, поразмыслив для порядка, с минуту. — Я передам вашу просьбу кому нужно.

— Не просьбу, — поправил его бригадир. — Требование.

— Хорошо, — сказал, почувствовав вдруг непреодолимую сонную усталость Гвидонов, — передам ваше требование.

— Не забудь, командир, мы долго ждать не станем.

— Хорошо, хорошо, — на все соглашался Гвидонов.

— И еще… Разговаривать о том покойнике можешь с нами сколько угодно, у нас секретов нет, — но на то место мы не пойдем.

— Почему?

— Не пойдем и все.

— А за отдельную плату?

— За плату?.. — притормозил их командир. — Это, как ребята сами решат. Мое дело — сторона.

— Тех бойцов трое было, которые огонь вели, — сказал Гвидонов. — Они здесь?

— Это я, — сказал один парень.

— И — я, — сказал другой.

— И — я, — сказал третий.

— Сколько вы хотите? — спросил Гвидонов.

Возникла пауза, в которой уже не витало враждебности. А появилось в воздухе напряжение чисто коммерческого расчета. Под здравицы из соседнего дома, под неотчетливый гул одобрения нетрезвых голосов, стало слышно, как в воздухе защелкали костяшки бухгалтерских счетов.

— Пятьдесят зеленых, — нагло, глядя прямо в глаза Гвидонову, сказал один из стрелков. — За меньшие бабки мы с вами туда не дернемся.

Улов, после очередного разряда генератора, вывозили к машине на лошади.

В машине были трехслойные ящики со льдом, и лягушек высыпали туда.

Достоинство метода электрошока заключалось в том, что лягушки получались не дохлые, а живые, — только слегка приглушенные. Попав на лед, они погружались в спячку, и всю дорогу до села, дрыхли.