— Да, — Патрик достал из кармана конверт и протянул мне, — прочитай и скажи, что ты думаешь по этому поводу.
Я взяла конверт, достала из него плотный лист бумаги, сложенный вдвое, и развернула.
Внизу письма рукой Парика была сделана приписка «Двести тысяч».
— Я думаю, что он жив, — сказала я, возвращая письмо, — и рада, что отец постарался обеспечить вашу жизнь.
— Мы разделим, — произнес Патрик, протянув письмо Шерлосу, — Янеку нужно жениться, половина денег его. Нам с мамой хватит надолго, шиковать не будем, а по окончании Академии служить пойду, квартирку небольшую снимем.
— Ее к тому времени Янек заберет к себе, внуков нянчить, — улыбнулся Шерлос, — будешь со мной жить дома, успеешь еще снимать квартиры. Я рад, Патрик, это просто здорово. Давайте ужинать, и я домой, завтра рано вставать.
— А о чем вы с Алисой Гоцци сегодня беседовали? — поинтересовалась я у Шерлоса.
— Хм, сейчас расскажу, а лорд Сент-Жен, оказывается, острослов. Подошел к нам и: «Кого я вижу — Алису Бризмен, давненько — давненько не встречал тебя на подтанцовках у лорда Делагарди, неужели в немилость попала, может, из-за крашеных волос? С натуральными ты лучше выглядела» и ручку леди Марты берет и целует, разворот — и как не было его. Алиса давай оправдываться, а он не слушает. Но пригласила она нас по твою душу, все допытывалась, почему тебя искали на выходных, а потом почему ты общаешься с лордом Сент-Женом и не он ли следующий супруг. Но так ничего не узнав, попрощалась и направилась в вашу сторону.
Когда гости ушли, а мы разошлись по своим комнатам, я опустилась на стул около окна и смотрела в темное небо, где зажглись далекие звезды и подмигивали мне издалека.
— Далекая звезда, Белая Королева, сохрани всех от горя и бед, от слез и потерь, — шептала я, как когда-то Анемона молила о спасении в замке Игнатиуса, — Королева эльфов, не оставь нас без твоей помощи и покровительства.
Видимо, долгая беседа с лордом Сент-Женом так напугала меня и открыла глаза на то, что рядом со мной творится что-то не совсем понятное. Как сказал принц Птолемей, повторяя слова Ольгерда, я ключ от многих тайн, и нет конца и края этим тайнам. Мне нужно было обдумать все сказанное лордом, потому что он фактически пролил свет на историю несчастной Рунгерд Торверг, и это дело нужно было закрыть до нашего отбытия в Академию.
Не зажигая свет, я расстелила диван и, уже укладываясь спать, машинально глянула на столик. О, Черная Луна, на нем стоял портрет Ольгерда, и взгляд был таким печальным и потерянным, что у меня просто не хватило сил унести его обратно в гардеробную.
— Пусть стоит, — подумала я и, укутавшись в одеяло, всхлипнула, — ему тяжелее.
Я засыпала, но старалась сквозь прикрытые ресницы не выпускать его из виду, однако сон сморил мгновенно, а глаза на портрете стали обычными, спокойными, такими, как всегда, что я и обнаружила утром.
Пока Патрик и Шерлос носились по столице как угорелые, едва поспевая за неугомонным Василиусом Гоцци, который, похоже, заметил слежку и таскал юношей по всем окраинам, мы с лордом Трибонием обсудили информацию об Алисе Бризмен и мои предположения о том, что она и есть та самая Зелда, троюродная сестра Рунгерд Торверг.
— У тебя получается стройная конструкция, — обрадовал лорд-оборотень, — давай сделаем так: ты все перенеси на свитки, подумай, чего может не хватать, и сегодня после обеда вернемся к этому делу. Если вопросы будут сняты, тогда вызываем нашу клиентку и приглашаем Алису Гоцци якобы для интервью.
Я занялась делом Рунгерд, а лорд Трибоний изучал мои записи по последнему клиенту и донесения Вильмора Ахорна и Алистера о том, как провел Василиус Гоцци вчерашний вечер и ночь.