Неандертальцы долгое время носили титул Самых Сильных Гоминин. Уступая нам в росте, они весили на 15 % больше, их тела были мощнее, а кости — толще и тяжелее. Хотя до профессиональных бодибилдеров им было далеко, их мускулатура была очень хорошо развита. Обычно считалось, что причиной тому были ледниковые периоды. С XIX в. биологи знают, что у приспособившихся к холоду видов, обитающих в высоких широтах, в основном более крупные тела при более коротких конечностях. Такое кряжистое телосложение обеспечивает меньшую площадь поверхности и лучшее удержание тепла. Играет свою роль и сезонный фактор: масса тела зависит от продолжительности периода вегетации, в который еда обильна и доступна, а чем крупнее тело, тем больше жировых запасов остается на время дефицита пищи.

Среди ныне живущих людей, похоже, действуют примерно те же географические и сезонные закономерности, при этом европейцы, как правило, более коренасты и имеют более толстые кости, чем африканцы[46]. На первый взгляд неандертальцы также вписываются в эту тенденцию, и, поскольку сначала их кости в большинстве случаев обнаруживали в условиях, явно связанных с ледниковым периодом, эта идея имела колоссальное влияние. Затяжной и сильный стресс от пребывания на холоде вызывает в организме биохимические реакции, связанные с выработкой гормонов роста, и, как мы видели на примере носов, на большинство анатомических особенностей неандертальцев ученые долго смотрели сквозь эту призму.

Но крепкие тела встречаются и у других видов, и не только в холодных климатических условиях. У более древних гоминин и даже самых ранних Homo sapiens телосложение было крепче, а кости толще, чем у современных людей. Более того, недавние исследования показали, что более компактные размеры и особенности фигуры неандертальцев вряд ли помогли бы им лучше переносить похолодание даже на один градус, к тому же большой размер мозга тоже не согласуется с «температурной» теорией. Справедливости ради скажем, что некоторые ученые XIX в., например биолог Томас Гексли, связывали мускулы неандертальцев не с кровожадностью, а с весьма подвижным образом жизни. Прозорливость этих взглядов была подтверждена быстрым развитием науки в последние десятилетия, когда были предложены более детальные объяснения на основе исследований анатомии и биомеханического моделирования.

Теперь на первый план выходит влияние чрезвычайно сложных условий жизни. Неандертальцам приходилось уравновешивать конфликтующие потребности: более массивные тела лучше подходили для их активного образа жизни, но нуждались в постоянной подпитке. А для того, чтобы преобразовать дополнительные калории в энергию, необходимо больше кислорода. Поэтому решающее значение приобретала эффективность дыхания, о чем свидетельствуют всасывающие воздух огромные носы и увеличенные грудные клетки с более вместительными легкими: благодаря им каждый вдох был глубже. Кроме того, эксперименты подтверждают, что повышенная физическая нагрузка делает более выносливыми не только конечности молодых животных, но и весь организм. Черепа становятся тяжелее, надбровные дуги массивнее, мускулатура — более объемной. Меняются и пропорции тела: у растущих в высокогорных условиях детей, чей обмен веществ должен работать интенсивнее в связи с пониженным содержанием кислорода, ноги могут быть чуть меньшей длины. Все это мы наблюдаем у неандертальцев.

Весь их скелет от макушки до кончиков пальцев убедительно доказывает, что кости были толще, мышцы — крупнее, а значит, и сами они были по крайней мере на 10 % мускулистее сравнимых с ними по силе Homo sapiens. Это определенно связано с генетикой, поскольку заметно и у младенцев, хотя и детям приходилось нелегко. Не успев повзрослеть, Ле Мустье 1 уже имел хорошо развитые ноги благодаря неимоверной физической активности.

В среднем соотношение силы ног к силе рук у неандертальца было даже больше, чем у участников соревнований по кроссу на пересеченной местности, преодолевающих 160 км в неделю. Но дело не только в расстояниях: относительная толщина костей конечностей неандертальца ближе к доисторическим и тем поздним популяциям Homo sapiens, которые, как правило, перемещались по крайне труднопроходимым местностям. И их сила не ограничивалась ногами — руки у них были не менее мощными, чем у многих современных спортсменов.

Итак, тела обеспечивали им возможность преодолевать изрезанный ландшафт, однако еще одним членом уравнения все же остается климат. Становится очевидным, что при формировании тел неандертальцев действовали какие-то сложные процессы обратной связи: очень активный образ жизни в местностях с проблемным рельефом сочетался с развитием некоторых особенностей в холодные периоды. Адаптация, выработавшаяся во время ледниковых периодов, сохранялась и в более теплые времена — порой это приносило пользу, но иногда могло создавать дополнительные проблемы[47].

Крайнюю подвижность неандертальцев практически никто не пытался оспорить, но то, каким образом они двигались, обсуждалось часто. Клише об их обезьяньей походке присутствовало в дискуссиях, хотя еще в 1880-х гг. в Спи было получено анатомическое подтверждение тому, что они были такими же прямоходящими, как и мы. В дополнение к костям ног, найденным в Ле Мустье в 1907 г., спустя всего пару лет в нескольких километрах к западу Пейрони и Капитан обнаружили мужской скелет Ла-Феррасси 1 (ЛФ1).

До сих пор он остается одним из самых полных известных неандертальских скелетов: отсутствовали лишь одна коленная чашечка и мелкие кости кистей рук и стоп. Несмотря на небольшой рост (1,6 м), этот неандерталец имел крепкое телосложение, весил около 85 кг и, судя по всему, был полностью прямоходящим. Но более значительную роль сыграл другой скелет, найденный в 1908 г. в пещере Ла-Шапель-о-Сен. Из-за неточно реконструированных Булем ног и позвоночника создавалось впечатление сутулости. Его реконструкция, в которой все — вплоть до цепких пальцев на ногах — недвусмысленно говорило об обезьяньей походке, была проиллюстрирована в 1909 г. и оказалась спроецированной на миллионы неандертальцев.

Сегодня нет сомнений в том, что неандертальцы были полностью прямоходящими, однако во время совместной прогулки у вас не вполне получалось бы идти с ними в ногу. Некоторые анатомические различия указывают на походку, не идентичную нашей, а из-за меньшего роста они, скорее всего, ходили на 4‒7 % медленнее. Однако недавно проведенный биомеханический анализ не подтверждает предположения о значительно менее эффективной локомоции неандертальцев, особенно если сравнивать с другими ранними гомининами, жившими приблизительно в одно время с ними. Отсюда следует вывод: неандертальские женщины при ходьбе расходовали энергии всего на одну килокалорию (ккал) больше, а если учитывать их в целом более тяжелое тело, то их ноги работали явно эффективнее. Если представление о них как о неутомимых ходоках подтверждается строением скелета, то бег явно не относился к сильным сторонам неандертальцев. Утолщенный свод стопы помогал справиться с большой массой тела, но при этом делал спринт и особенно бег на длинные дистанции менее результативным. Возможно, неандертальцы проиграли бы любому Homo sapiens в забеге на 5000 м, но, с другой стороны, их ахилловы сухожилия придавали им гораздо больше уверенности на неровной поверхности.