После ужина мы собрались в гостиной, и я вышел на середину:
— Сонорус. Дамы и господа, хочу объявить о помолвке с Гвендолин из Рода Талиесина. В честь такого события я привёз домашние лакомства и вересковый мёд.
Посыпались поздравления, и я быстро распаковал сундук, вручая нетерпеливо приплясывающим старшекурсникам один бочонок мёда за другим. Дело даже не в том, что это такое уж невообразимое лакомство. Оно очень редкое — мало кто умеет его делать, а во-вторых — жутко полезное для магов. Потому-то его дали отведать даже первокурсникам — немножко. Между прочим — повод для нешуточной гордости, ведь сам факт того, что ты его пил, говорил о том, что ты в хороших отношениях с Великими Кланами, а это не шутка. Среди английских магов этим могли похвастаться разве что Малфои и десяток столь же Высоких Родов.
Домашние лакомства пошли «на ура», несмотря на то, что все мы вроде встали из-за стола, да и приехали из дому. Однако праздничные кушанья, приготовленные с использованием редчайших трав, да ещё и руками старейших женщин Клана не идут ни в какое сравнение с хогвартской стряпнёй.
Благодаря моему скептическому отношению к светской жизни, скопированной у маглов, и неустанной пропаганде истинных ценностей, факультет начал вспоминать свои корни. Народные танцы и вересковый мёд сочетались замечательно, а кто так не считает — может поставить кубок обратно… В общем, веселье царило поистине аристократическое — в стиле раннего Средневековья.
На следующее утро Северус принёс зелье от похмелья, весёлый и невыспавшийся. Ну да, он и сам участвовал в празднованиии — как и положено декану при столь важном событии. «Летучую Мышь» очень любили на факультете за порядочность, мастерство преподавателя и умение вправить мозги кому угодно. Столь же уважительно относились к нему и Вороны, да и большинство Барсуков постарше (последние — с изрядной долей страха), Грифы же ненавидели его от всей души. Как же — воплощение Слизерина, ужасный Пожиратель Смерти. На самом же деле они не любили его ещё и из-за язвительности, способности защитить своих и огромному количеству снимаемых баллов. Ну а что они хотели — сочетание гриффиндорской тупости, нежелания учиться и хулиганства давало свои плоды…
Урок Зелий был, как обычно, сдвоенный — с Гриффиндором. К счастью, из-за того что зелья я проходил со старшими курсами, снимаемых баллов почти не было. К этому времени даже Грифы понимали, что Зелья — серьёзный предмет и нужен не Снейпу, а им самим. Однако к этому моменту их осталось 5 человек — тех, кто нормально сдал экзамены. Остальные же привычно жаловались на «сальноволосого ублюдка, мешающего получать желанные профессии».
— Смотрите, сэр, — решил поделиться я интересным рецептом от соседей. — Вот рецепт зелья от простуды. Попроще, чем Бодроперцовое и не столь эффективное. Зато и дешевле в несколько раз.
— Интересно, — задумчиво произнёс декан. — Оригинальное решение, а главное — растения распространённые. Нужно будет попробовать дать рецепт самым бездарным курсе на третьем. Кажется мне, что и они могут справиться.
— Да, сэр. На это и рассчитано — чтоб любая домохозяйка с минимальными познаниями могла сварить его, занимаясь одновременно кучей дел и не боясь, что что-то взорвётся или кто-то отравится. Детский вариант.
— Детский, — хмыкнул он. — Да у нас половина Гриффиндора не сварит этого даже под угрозой исключения.
— Да ладно, — не поверил я, неторопливо нарезая ингредиенты. — Нам в Кер-Сиди такие задавали ещё в 8 лет.
— Так-то вам, — как-то печально вздохнул он. — Чистокровные небось все или принятые? Да ещё с детства учили?
— Ну да. Примерно так и есть.
— А на Гриффиндоре половина чистокровных читает по складам к моменту поступления и двухзначные числа складывают с трудом. Гриффиндурки. — Последнюю фразу он произнёс с какой-то печалью, так не вяжущейся с привычным имиджем.
Дальнейшие занятия происходили практически без разговоров, лишь изредка мы обменивались кроткими замечаниями, да Снейп коротко бросал фразы.
После занятий (закончившихся для меня ещё до обеда), я позвал Конора в один из пустующих классов, находящихся под моим контролем. Во всяком случае, директор или домовики ничего не могут здесь подсмотреть.
— Непреложный обет о тайне, — потребовал я.
Конор немного приподнял бровь, но послушно произнёс слова.
— Смотри. — С этими словами я максимально широко расставил указательный и безымянный пальцы, опёршись ими о стол. Короткий импульс силы, и я вытаскиваю из печати палочку.