Что касается Марты, то в тот момент, когда я её лечил, нас связала красная ци. Опять же, Марта защитила меня, из-за чего и получила ранение.

И выходит, что моя связь с Мартой — земная. То есть, красная…

Вот такие вот превратности судьбы. Получается как и с учителями — девушки тоже три. И связи с ними тоже три — небесная, земная, человеческая.

И теперь получается, мне всего лишь нужно освободить Марту от не свойственной ей золотой ци. Нужно только, чтобы Марта согласилась. А для этого я решил: честно расскажу ей, что произошло в прошлый раз. Понятно, что без деталей. И открывать ей, что у меня три вида ци я тоже не буду. Потому что у Марты только одна ци.

То есть, её ци не делится ни по цвету, ни по структуре. Она однородная и её маловато. Во всяком случае, по сравнению с моей.

Я сразу понял, что маг из Марты слабенький. Возможно, поэтому она и вкладывается в боевые искусства. Ну а что? Один вид ци — один вид магии. А биться на мечах Марта умела волшебно!

Тут прямо в действии виден принцип: если мало дано, то нужно больше трудиться.

Марта трудилась! Для того, чтобы вот так владеть мечом, как владела Марта нужно работать в разы больше, чем я.

Сразу стало как-то немного стыдно, и я поклялся себе, что буду старательнее тренироваться.

В общем, наметив для себя убедительные аргументы, почему не надо будить Марту прямо сейчас, я вышел из кабинета и отправился завтракать. Потому что хоть и было утро, но утро раннее. Я бы даже сказал: очень раннее. Марта наверняка ещё спала — пока я медитировал, прошёл не только вечер, но и ночь. И будить девушку ради медитации я не стал, решил дождаться, когда она проснётся сама.

Кузьма уже натопил печи, и по дому разливалось живительное тепло.

В сонной тишине я спустился по лестнице и прямым ходом направился на кухню.

Ещё на подходе я услышал тихие голоса. Это были Прасковья и Матрёна. И меня они увидеть совершенно не ожидали. Однако, чайник на плите уже кипел.

— Дайте что-нибудь перекусить? — попросил я. — А то я вчера пропустил ужин.

Прасковья подойти не могла — она месила тесто. Поэтому Матрёна нарезала мне немного сыра и запечённого мяса, достала из-под полотенца булочку. Булочку по моей просьбе разрезала, намазала маслом, положила хороший пластик мяса и пару пластиков сыра, налила чай и всё это подала мне.

Я поблагодарил девушку, ласково погладив её по руке.

Матрёна сразу буквально засветилась золотом, подтверждая мои размышления о связи девушек с моей ци.

Я пил чай и ел вкуснейший бутерброд — домашняя булочка, домашний сыр, домашнее мясо… И просто наслаждался жизнью. Ну и любовался женщинами — деловитостью Прасковьи, смущением и счастьем Матрёны.

— Что не спится, Владимир Дмитриевич? — спросила Прасковья, раскатывая из теста небольшие колобки.

— Я полон сил и готоф к сфершениям, — ответил я с полным ртом.