— Ничего особенного.

— Ах да, я часто становлюсь белым, как привидение, и пытаюсь убежать из-за пустяков.

Она поднесла руку к щеке, как будто почувствовала, как побледнела её кожа. Затем её пальцы коснулись шарфа, повязанного вокруг головы под капюшоном. Она снова вздёрнула подбородок, открыв длинную, изящную линию шеи.

— Я ценю твою помощь.

Её попытка сохранить надменное самообладание была почти убедительной, но она посмотрела на полог тента, как будто хотела убежать. Вероятно, она колебалась только потому, что тот её опасный мужчина всё ещё был там.

— А я был бы признателен за объяснение.

Она посмотрела на него; она явно не привыкла, чтобы с ней спорили.

— Этого я тебе дать не могу.

— Мужчина, которого ты боишься… он…

— Я не боюсь его, — отрезала она.

Её тон был таким яростным, что он почти поверил ей, но там, на рынке, он не ошибся. Он и страх были старыми друзьями. Когда его родители умерли, он хорошо познал эту мерзость, она занялась его воспитанием, и он узнавал эту гнусную заразу, стоило увидеть её. Даже сейчас, в сгорбленных плечах и побелевших пальцах, сжимавших её предплечья, он видел засидевшийся страх.

Он смягчился.

— Прекрасно. Пусть будет мужчина, которого ты избегала. Кто он?

— Я не могу сказать тебе это.

— Кто он для тебя? Что-то личное или деловое?

Она запнулась, и десятки утонченных эмоций сменилось на её лице, пока она обдумывала, что сказать ему. Вопрос был не такой уж и трудный, значит, она либо придумывала ложь, либо проникновение этого человека в её жизнь подпадало под обе категории. В его голове проносились сценарии об опасных мужчинах и о том, как они могут быть вовлечены в её личную жизнь. Ни один из них ему не понравился. Его голос был едва громче рычания, когда он спросил:

— Он опасен для тебя?

Она опустила руки, длинные ресницы коснулись её щёк, когда она вздохнула.

— Возможно, но не так, как ты думаешь.

Он сжал кулаки. Даже если этот мужчина не собирался врываться в тент, пытаясь убить её в любой момент, она не отрицала, что существовала какая-то опасность. Это не должно было иметь значения. Она была просто девчонкой, которая была не в себе. Таких много ошивалось в подобных сомнительных местах, как «Глаз». Если бы он выслеживал демонов каждой своенравной девчонки, у него не было бы времени охотиться ни на одну бурю. Но в ней что-то было. Её удивлённый взгляд на кабинку Этель привлёк его внимание. То, как вызывающе она стояла на своём и заставляла его признать в ней больше, чем просто маленькую девчонку… тогда-то она и поймала его на крючок. Она могла показаться хрупкой, но в ней был огонь. И он точно знал, что она не маленькая девочка. Он всё ещё помнил, как она прижималась к нему, когда он вёл её через рынок.