— Вот, — перед девушкой возник стакан с водой. — Попей.

Его подала Самира. Ее отец и мать, а также Зорайде тоже уже поднялись на второй этаж и с тревогой и непониманием смотрели на девушку, которая сейчас выглядела болезненно бледной. Только в этот момент, ко всех ним, пришло осознание, что потеря памяти это лишь верхушка айсберга и с осознанием этого пришел и сковывающий душу страх и ощущение беспомощности.

— Спасибо, — благодарно кивнула она, отпив несколько глотков.

— Вот они и вернулись, — улыбнулся дядя Али, заметив их. — Что произошло?! — перевел он взгляд с испуганных лиц родственников на бледное лицо Хадижи.

— Я не смогла надеть платок, — ответила Хадижа.

— У нее случился приступ паники, — произнесла Самира, немного хмурясь. — Да, я уверенна, что это был именно он.

— Ну, ничего-ничего, — покачал головой сид Али, подойдя к девушке, и приобнял ее за плечи. — Все пройдет со временем, притом ношение платка совершенно необязательно. Твоя сестра, — он кивнул в сторону Самиры. — отказалась от ношения платка. Пойдем, выпьешь еще чая. Мне кажется, там остался еще лукум.

Хадижа немного успокоилась, робкой улыбкой отвечая на утешения дяди Али.

— Еще одна будет ходить без платка, — шепотом проворчала Мохамед, смотря Хадиже вслед. — А она так не могла дождаться того дня, когда наденет его.

— Ничего, дорогой, — беря мужа под руку, грустно улыбнулась Латиффа. — Она еще все вспомнит, а пока нужно быть терпимее.

— Конечно, козочка моя, — вздохнув, улыбнулся мужчина, нежно дотронувшись до округлого живота, но тревога, что поселилась в его сердце при приходе Хадижи в его дом, увеличилась подобно грозовой тучи.

Остаток вечера прошел без каких-либо неожиданностей. Вскоре после того как все снова собрались в гостиной, приехал Саид. Мохамед, улучив минуту наедине, рассказал брату о случившемся, но тот лишь покачал головой.

— Психолог, с которым я обсуждал здоровье Хадижи, порекомендовал не давить на нее. Для девушки все здесь новое, и ей сложно.

— Я сочувствую тебе, брат, — похлопал брата по плечу Мохамед. — Но чем быстрей она поймет и примет законы нашей и ее веры и будет вести себя так, как велит нам Коран, тем легче ей будет. Жизнь на западе портит людей, особенно девушек.

— Ты сейчас говоришь совсем как дядя Абдул, — ухмыльнулся Саид.

— Потому, что испытал это на своей шкуре, — недовольно проворчал он. — Посмотри на Самиру. Сначала она не захотела носить платок, потом сама выбрала себе мужа. Нет, Зе-Роберту прекрасный парень, он принял нашу веру и помогает мне в магазине, но сейчас, вместо того, чтобы радовать меня внуками, моя дочь пошла учиться… А потом что? Работать?! Нет, прости меня, но чем скорее Хадижа начнет вести себя как подобает, тем лучше для нее. Ты не думал отправить ее в Фес?

— Нет, — лицо Саида по стало суровым. — С ней все будет хорошо и здесь. В ее доме, с ее семьей.

— Хорошо, хорошо, брат, — подняв руки в примирительным жесте, произнес Мохамед. — Это твоя дочь, и тебе лучше знать.

— Вот именно, она — моя дочь, и я не собираюсь отпускать ее от себя, по крайней мере, сейчас, а что будет потом… На все воля Аллаха.

— Ты прав, — согласился Мохамед. — На все воля Аллаха.