Глава седьмая Битва у Эсквилинских ворот

До своего убежища на Яремной улице я добрался уже за полночь. Меня одолевала какая-то сонливая усталость, поэтому, едва добравшись до постели, я мигом заснул, словно провалился в темную пустоту. Утром я пробудился не от обычного шума соседей за стенкой, но от устремленного на меня чьего-то взгляда. Резко открыв глаза и оторвав голову от подушки, я невольно издал удивленный возглас, увидев сидящего на стуле Клувиана, лузгающего тыквенные семечки. Он был одет, как римский легионер, только без поножей, шлема и панциря.

– Привет, брат! – радостно воскликнул я, отбрасывая с себя одеяло. – Как ты вошел сюда, дверь же заперта?

– В том-то и дело, что не заперта, – проворчал Клувиан, бросив мешочек с семечками на стол. – Теряешь бдительность, приятель.

Я встал с кровати и заключил Клувиана в крепкие объятия.

Покуда я умывался, брился и приводил себя в порядок, Клувиан готовил нехитрый завтрак, нарезая хлеб, сыр и ветчину наливая в глиняные кружки козье молоко. Попутно он рассказывал мне о своих приключениях с момента нашего расставания месяц тому назад. Клувиан довольно быстро добрался до войска Спартака, который к тому времени уже соединился с отрядом Крикса. Неудачное для римлян сражение под Мутиной Клувиану довелось увидеть своими глазами.

– Это ты убедил Спартака повернуть армию рабов на Рим или это целиком заслуга Крикса? – спросил я, не поворачиваясь к Клувиану и разглядывая свою побритую физиономию в бронзовое зеркало на тонкой ручке.

– Ни я, ни Крикс тут, пожалуй, ни при чем, – ответил Клувиан. – После разгрома наместника Кассия под Мутиной войско отказалось уходить из Италии, воины и военачальники потребовали, чтобы Спартак вел их на Рим. Под Мутиной был произведен подсчет наших сил, и оказалось, что под знаменами Спартака собралось сто тысяч человек! К тому же к Спартаку прибыл Эмилий Варин, который побывал в Азии и встречался там с царем Митридатом. Понтийский царь заключил союз с Серторием для совместной войны с Римом. Митридат готов на тех же условиях заключить союз и со Спартаком. Митридат согласен помогать восставшим рабам золотом и оружием, но для этого Спартак должен захватить и удерживать какой-нибудь порт на юге Италии, куда смогут заходить понтийские корабли.

Со слов Клувиана выходило, что Спартак и сам уже передумал уходить из Италии, видя, сколь мощное войско оказалось под его началом. Митридат тоже посоветовал Спартаку использовать удобный момент и нанести удар по Риму, покуда лучшие римские войска пребывают за пределами Италии. От Мутины Спартак повернул обратно в Умбрию, где разбил наголову претора Гнея Манлия, а в Пицене нанес поражение легату Муммию.

– Послушай, Андреас, – озабоченно проговорил Клувиан, – римским войском, вступившим в Пицен, командует проконсул Красс. Как так? Мы же его убили! Не воскрес же он в самом деле!

– Мы убили не того Красса, брат, – с печальным вздохом пояснил я, садясь за стол. – В этом моя вина. Мы прикончили Красса Муциана. Я понял это, уже отправив тебя к Спартаку. Ну да, это теперь уже не важно! Спартак идет на Рим – это главное! Кстати, как далеко войско Спартака от Рима?

– Всего в трех переходах, – ответил Клувиан. – Я пробрался в Рим по поручению Крикса, чтобы разыскать тебя и узнать, как обстоят дела с заговором среди здешних невольников.

– У меня имеется десяток верных людей, скоро их станет еще больше, – уверенно промолвил я, жуя хлеб с ветчиной. – Думаю, нам удастся перебить стражу у каких-нибудь городских ворот и впустить войско Спартака в Рим.