– С каких это пор ты свел дружбу с дезертиром Гаем Каницием? – недовольно промолвила Эмболария, обращаясь ко мне. – Как ты можешь общаться с изменником!
– Этот изменник, как ты выразилась, весьма неглуп, – сказал я, не глядя на самнитку, стоявшую передо мной. – Он посвятил меня в свой замысел, при осуществлении которого наше войско сможет сокрушить Рим, ни много ни мало. К сожалению, Спартак не одобрил задумку Гая Каниция, объятый желанием поскорее уйти из Италии. Зато Крикс сразу ухватился за предложение Каниция заключить союз с Серторием и Митридатом.
Эмболария хорошо знала, кто такие Серторий и Митридат. Молва о двух этих мужах, объявивших войну Риму, ходила по всей Италии.
Присев на скамью рядом со мной, Эмболария тихо и озабоченно спросила:
– Крикс намерен действовать наперекор Спартаку или втайне от него?
– Я убедил Крикса вести переговоры втайне, – ответил я, заглянув в глаза самнитке. – Как только утихнут зимние штормы, Гай Каниций отправится послом в Испанию к Серторию, а Эмилий Варин поедет в Азию к Митридату.
– Если Спартак все-таки уведет часть нашего войска к альпийским горным проходам, ты последуешь за ним? – так же негромко спросила Эмболария.
– Нет, я останусь с Криксом, чтобы и дальше воевать с римлянами, – без колебаний сказал я, подбросив в огонь пару поленьев.
– Значит, и я тоже останусь, – твердо произнесла Эмболария, мягко взяв меня за руку.
Я привлек Эмболарию к себе, поцеловал ее в пунцовые уста и прошептал с улыбкой:
– Конечно, останешься! Кто же будет согревать меня в постели холодными ночами.
– Если будешь шляться по притонам, мой милый, то мои любовные объятия могут стать для тебя смертельными, – в тон мне прошептала Эмболария, крепко обняв меня своими сильными борцовскими руками. – Помни об этом!
Вскоре произошли события, ускорившие раскол среди восставших рабов и едва не посеявшие между ними кровавую распрю.
Двое галлов из отряда Крикса в одном из лупанаров Метапонта учинили кровавую резню. Они убили хозяина притона, его помощника и слугу-привратника, когда с них потребовали деньги за предоставленные им услуги проституток. Два гладиатора-галла находились в хмельном угаре и плохо соображали, когда размахивали оружием и проливали кровь. Немного протрезвев ближе к утру, эти двое попытались было замести свои следы, но разбежавшиеся из лупанара блудницы слишком хорошо знали в лицо и по именам этих двоих завсегдатаев заведения под названием «Веселый Эрос», разнеся весть об их злодеянии по всему городу. Власти Метапонта и родственники убитых сразу же устремились к Спартаку, настаивая на розыске и суровом наказании убийц.
Спартак прослыл среди граждан Метапонта человеком гуманным и справедливым, всем было известно его непримиримое отношение к любым преступлениям, кровавым и бескровным, бросавшим тень на его войско. Спартаку не составило труда разыскать двух воинов-галлов, запятнавших себя кровью ни в чем не повинных людей. Однако Спартак столкнулся с решительным противодействием со стороны Крикса, который не пожелал выдать ему виновников кровавого преступления. Эти двое злодеев состояли в когорте Брезовира, который был лучшим другом Крикса и у которого совсем не было желания выдавать двух своих лучших воинов на расправу. Брезовир довольно резонно заметил Криксу, что не так давно нечто похожее совершили воины из фракийских и самнитских когорт, которые избили двоих содержателей притонов за то, что те слишком завысили стоимость услуг проституток.
«Тогда тоже была пролита кровь, поскольку не обошлось без разбитых носов и выбитых зубов, но Спартак замял это дело, – сказал Брезовир. – Так и в нашем случае, я полагаю, что эту шумиху надо замять!»
Крикс напрямую заявил об этом Спартаку.
Спартак не пожелал уступать Криксу, сказав ему, что выбитые зубы в одном случае и три трупа в другом явно не одно и то же.
«Граждане Метапонта оказали нам гостеприимство в эти зимние месяцы, поэтому с нашей стороны является верхом неблагодарности пускать в ход оружие при спорах и размолвках, – сказал Спартак. – Виновники этого тройного убийства должны быть сурово наказаны на глазах у всего войска, чтобы впредь никому из наших людей не пришло в голову совершить такое же зло».
Спартак собрал военачальников на совет, желая заручиться поддержкой большинства из них при разрешении этого конфликта. На совете разгорелись нешуточные споры. Сторону Спартака приняли многие из начальников когорт и конных отрядов, но и на стороне Крикса оказались все военачальники-галлы, а также германцы и самниты. Взаимные упреки и обличения распалили спорщиков до такой степени, что временами едва не доходило до драки. Наконец Спартак решил прибегнуть к тайному голосованию. Все участники совета должны были опустить в сосуд либо белый камешек, либо черный. Белый камень означал помилование двух воинов-галлов, запятнанных убийством. Черный камень был знаком того, что этих двоих злодеев нужно судить и сурово наказать. Когда камни высыпали из сосуда и разложили в две кучки, то выяснилось, что черных оказалось на пять штук больше.