– Последние. Самый дальний маршрут…

Выждав, когда оба почти на том же аллюре ворвутся в распахнутый зев Маркуса, я сказал громко:

– Закрываем!.. Маркус, поднимаемся… Еще, еще… Все, хватит. Сэр Норберт, встречайте своих людей и ведите в мои апартаменты.

Он чуточку напрягся.

– Те, что в прошлый раз?

– Да, – ответил я. – В той же стороне. Но чуть выше. И левее.

– Точно?

– Не уверен, – признался я. – Маркус… гм… хозяйственный. Всегда что-то перестраивает. Но вы отыщете. В крайнем случае моя собачка отведет.

Альбрехт обронил в сторонке:

– Могу подсказать. Я запомнил.

– Запретите эти перестройки, – попросил Норберт чуточку нервно. – А то в Маркусе и так страшнее, чем в аду. Пусть ничего не происходит, если можно.

– Хорошо, – пообещал я. – Постараюсь, чтобы при вас не велись ремонтные работы оборонного значения.

– И отделочные, – попросил он. – А то при взгляде и на них кто-то на моих глазах сомлел. Правда, это был человек сэра Альбрехта, его не жалко.

Альбрехт бросил высокомерно:

– Мои люди не обращают внимания на мелочи быта.

– Сэр Альбрехт, – сказал я, – вам присутствовать тоже.

Альбрехт поклонился:

– Почту за честь. Как вы говорите, момент исторический? Или у нас все из таких моментов?

– Историческое время, – сказал я уклончиво. – Так это называется. Гордиться надо! В историческое время живем. А если бы не жили, то разве оно стало бы историческим?

Альбрехт сказал со вздохом: