Народ в зале снова зашептался, уже более активно, явно предчувствуя концерт по заявкам. Только он сегодня будет коротким и не очень весёлым.
— Нет, уйдёте вы тогда, когда мы позволим. Я бы попросил вас, быть более корректным с представителями власти, — надменно произнёс главный киношный коммунист, или кем он себя считает, — Если вы не видите за собой вины, то, может, расскажите про странные речи, которые являются нормой для ТО «Прогресс»? Ещё нам интересны ваши планы по снятию документальных фильмов про настоящую историю страны. Очень интересно, что под этим подразумевается. По-вашему, советские учебники истории врут?
— В нашей стране основным законом является Конституция, — продолжаю после пассажа парторга, демонстративно не посмотрев в его сторону, — В данном случае, право на труд не было нарушено. Также согласно третьей статье Конституции вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и деревни. Вы просто исполнитель, которому советский народ доверил почётное право выполнять руководящие функции. Вас выдвинул трудовой коллектив, но никто не давал права товарищам говорить от лица советской власти. Я сейчас услышал либо глупость или намеренное передёргивание фактов. Никто не давал вам или товарищам Козловскому с Романовым, выступать от имени трудового народа. Сейчас люди, заседающие в президиуме, выражают исключительно свою точку зрения. Уверен, что вы и товарищ Барабанова, не получили от коллектива полномочий, судить о моей работе. И тем более я не намерен отчитываться о своих творческих планах. Когда придёт время — всё будет согласовано в рамках действующего законодательства. Только причём здесь вы?
— Я… Меня не так поняли, — растерялся товарищ.
— Все вас прекрасно поняли. Это мне непонятно, для чего надо созывать собрание по любому поводу и отрывать людей от работы? Например, я сейчас веду более десяти проектов, требующих моего непосредственного участия. Можете рассказать, об успехах вашей работы? Что материального вы создали и какую пользу приносите стране? Какой продукт вы создаёте и сколько заработали денег для бюджета страны? — смотрю на парторга, но судя по изменившимся лицам членов президиума, они прекрасно поняли, что вопрос относится ко всем товарищам.
В зале повисла гнетущая тишина. А чего они хотели? Люди ждали зрелища, как группа паразитов будет распинать Мещерского, а он жалобно блеять оправдания в ответ?
— Расскажите мне, какую конкретно пользу, приносит это заседание, похожее на судилище? С юридической точки зрения оно вообще не легитимно. Члены президиума просто не имеют права предъявлять мне какие-либо претензии. Никаких серьёзных недочётов в работе ТО, комиссия не обнаружила. Вы пригласили меня сюда обсуждать сплетни, которые муссируются в любом коллективе? Для этого надо было отрывать от работы меня более ста человек, присутствующих в зале? — чувствую, что Остапа понесло, но остановиться уже не могу, — Если партийной организации нечем заняться, то я уже объяснил, насколько загружен. Заседайте сколько хотите, но только не мешайте работать. Или, может, вашим коллегам из отдела идеологии проще придираться к людям, которые заняты реальным делом? Ведь это проще, чем пытаться объяснить советским труженикам, почему в стране процветёт безнаказанное воровство?
Последние слова я произнёс, глядя именно на Козловского. Тот не смог ничего ответить. Понимает, что устраивать прения на эту тему глупо. Общество действительно изрядно взбудоражено нашими фильмами. Думаю, наверху тоже идут прения, в весьма нервной обстановке. С учётом того, что совсем недавно Брежнев устроил «сусликам» самую настоящую взбучку и резко раскритиковал их работу, то их позиции сейчас весьма шаткие. А подобные товарищи, которые двигались строго по партийной линии, очень чутко чувствуют подобный момент. Ведь у них фактически нет профессии в нормальном понимании. Если большинство идеологов и парторгов завтра уволить, то они просто не смогут найти работу. Но пока до этого далеко. Думаю, и обиду на меня затаят, попытавшись отомстить позднее. Только мне уже давно плевать. Ничего антисоветского я не несу, а воюю исключительно с зажравшимся аппаратом. Все эти Козловские и их последователи, чуть позже начнут разваливать страну, вернее, делают это прямо сейчас. Так что дело моё правое.
— Наше ТО прославляет отечественный кинематограф и приносит в бюджет серьёзные деньги, включая валюту. Мы продвигаем советскую культуру во многих странах мира. Последний художественный фильм, снятый нашим объединением, уже стал всенародно любимым. Более того, за границей зритель просто восхищён и аплодирует работе отечественных кинематографистов. А ведь мы прославляли подвиг советского солдата, если кто-то не понял. Тот, кто разбирается в ситуации, должен понимать, какой в этом пропагандистский эффект. Что вам от нас нужно? Кто-то задался целью разрушить выстроенную структуру, приносящую пользу стране и простым людям? Так не стесняйтесь — скажите об этом открыто. Почему я должен стоять здесь и оправдываться за мнимые проступки? Есть народный контроль, ОБХСС и прокуратура, которые должны дать оценку деятельности «Прогресса» и меня лично. Но причём здесь вы? На каком основании группа паразитов, никогда не трудившаяся на производстве и весьма далёкая от жизни, решила, что имеет право указывать, как мне работать? — делаю глубокий вдох, чтобы немного успокоиться, и решаю добить товарищей, — Более я в подобных шапито не участвую. Сегодня же мною будет написано письмо лично товарищу Брежневу, где будет задан один простой вопрос. Нужна ли Советскому Союзу и его гражданам работа, которую делает Алексей Мещерский и возглавляемое им ТО. Благодарю за внимание.
Тычок в бок и шипение Анны выводит меня из прострации. Быстро вскакиваю и с удовольствием целую супругу. На это раз, выполняя задачу товарища Месяцева, произнёсшего поздравительную речь.
— Лёшенька, может мне вообще целоваться со свидетелем, раз ты так занят? — злющая Анна кивает на Игоря, который в кои веки появился в Москве, и был рекрутирован мною на почётную должность сидеть за одним столом с молодожёнами.
Армейский дружок, у которого я фактически прожил два года, чуть не подавился салатом, услышав подобное предложение. От души бью его по спине и поворачиваюсь к своей половинке. Глаза девушки сверкают, хотя по тону и выражению лица не скажешь, что она в гневе.
— Ты можешь хотя бы на несколько часов забыть о делах и проблемах? Лёша, у тебя сегодня свадьба, а не планёрка или пьянка с техниками.
— Прости. Я опять погрузился в свои заботы. Сейчас Гена с ребятами вдарит по року, и давай расшатаем эту богадельню! А то надоели уже дежурные слова и поздравления. Разве что приятно после них целовать одну весьма аппетитную особу.
— Мещерский, ты меня иногда пугаешь, подобными перепадами, — зелёные глаза смотрят подозрительно, но буря явно миновала, — Я не против веселья. Но давай не будем превращать собственную свадьбу в балаган.
— Если ты не хочешь рок-н-ролла, то может Наташа меня поддержит, — киваю на свидетельницу и сразу получаю удар в живот.
Вот не скажешь, что этот изящный кулачок может бить так больно. Но Анна на этом не успокоилась ещё и наступила мне каблуком прямо на большой палец. Ничего страшного. Бьёт — значит любит.
А затем мы действительно зажгли. Я отправил к тамаде Игоря, чтобы он попросил её сделать долгую музыкальную паузу. Ну и началось! Солисты «Рассвета» были просто в ударе. Под «Ленинградский рок-н-ролл» и «Гуляку», казалось, плясали все — от мала до велика. Аня, наконец, перестала строить из себя серьёзную даму и превратилась в двадцатиоднолетнюю девчонку, кем она собственно и является.
Больше всех отрывался ваш покорный слуга. Злоупотреблять алкоголем в такой день я не собирался. И танцы стали хорошим антидепрессантом. Чувствую, что впадаю в некий аналог транса, и все заботы, и проблемы отходят на второй план. Выбор сделан, и я уже с этого пути не сверну. Так какой смысл переживать об этом, если от меня больше ничего не зависит?
— Не понимаю, зачем вы хотите начать приложение с иностранных авторов? Ведь у нас хватает своих талантливых писателей. Смысл изводить бумагу и ресурсы на духовно чуждые советским гражданам книги? И не забывайте, что мы являемся подразделением Минкульта СССР, а не США. Ещё я не получил чётких указаний от товарища Шауро.