— Мы решили, что Сильви Вартан — оптимальный вариант. Сейчас она очень популярна на Родине, и главное — сможет вытянуть ваши песни. Часть композиций у нас без слов, так что здесь ничего переделывать не нужно. Если же брать аудиторию других стран, то я пока не решил. Но, скорее всего, исполнение будет на английском, с титрами. Для испаноговорящих стран, наоборот, оставим русскую версию. Пока такие планы, которые могу измениться в любой момент.
Да! Я здесь плачусь на свои трудности, а у людей проблем поболее, чем у некоторых. Надо ещё учесть, что в случае провала, мне ничего не будет. Социалистическая система во всей своей красе, так сказать. А Дино рискует деньгами и репутацией. Ещё ему придётся корректировать свои честолюбивые планы. Возможность основательно зайти на американский рынок предоставляется не каждый год. Пока в его фильмографии есть «Битва в Арденнах», весьма средняя с коммерческой точки зрения картина. Ещё и достаточно провокационная, если не антисоветская. Это один из первых западных фильмов, где пытаются нивелировать подвиг и вклад Советского Союза в победу над Германией. Кстати, именно этой картиной вдохновился Юрий Озеров и решил создать киноэпопею «Освобождение». Второй англоязычной работой итальянца была «Библия». Я смотрел её в Париже, и фильм мне понравился. Картина, снятая Джоном Хьюзом, уж точно глубже и интереснее военной тематики. Но у публики было своё мнение на этот счёт. Вот теперь у ди Лаурентиса третья попытка. Надеюсь, она будет счастливой.
Нафига я ехал на другой конец города? Такое ощущение, что глава «Мосфильма» просто хотел пообщаться, заодно выяснял, не планируется ли у нас новый конгресс в Париже. Нет, с такими людьми надо дружить, но как же я устал. Хорошо, что директор понял моё состояние и угостил коллегу кофе с коньяком. Я хоть немного взбодрился.
— Вы же понимаете, что мы полностью открыты к сотрудничеству, — пытаюсь поставить аппетиты мосфильмовских режиссёров хоть в какие-то рамки, — Но у нас есть свои проекты. Сразу после Кубани часть оборудования переезжает в Казань, где идут съёмки документального фильма о Волжской Булгарии. Именно там нужна камера для работы с воздуха. Плюс, пока тепло, мы делаем панорамный обзор Аркаима, про который будет следующий сериал. Все эти проекты ведутся под крылом АН и властей ТАССР, ЧАССР и Челябинской области. Сначала мы провели переговоры, затем еле утрясли научно-историческую составляющую. Далее добились помощи местных властей и разного рода исторических обществ. Это будет фундаментальный цикл об истории России, который продолжит наш труд, начатый «Рюриковичами». Я уж молчу про интерес телевидения, министерств образования и культуры. Товарищ Фурцева даже выделила специального человека, который согласовывает все разногласия между заинтересованными сторонами. А вы хотите забрать у нас фактически всю технику.
— Попытка не пытка. Всегда проси больше и получишь, сколько тебе нужно, — вдруг выдал директор и расхохотался.
Мне бы его проблемы. В итоге спокойно договорились, что и в какие даты мы передаём «Мосфильму». С их стороны, для «Прогресса» абсолютный зелёный свет на некоторые павильоны и технику киностудии. На том и расстались, довольные друг другом.
Я сам не понял, как забрёл в это кафе. Наверное, сработало подсознание, которое просто передало команду ногам, которые привели меня к нужному месту. Насчёт нужности — вопрос дискуссионный. Зашёл в немного душное помещение — кондиционеров в советском общепите пока нет. Только огромные вентиляторы, которые меня откровенно пугают, хоть немного разгоняли воздух и давали прохладу.
Уселся за столик в углу и чуть не уснул. Зевнув и в очередной раз, клюнув носом, я почувствовал, что рядом кто-то стоит. Понимаю голову и натыкаюсь на подозрительный взгляд двух зелёных омутов. Я бы в них провалился, но насмешливый голос не позволил свершиться сему действу.
— Вы сегодня поесть или подраться? Ах, простите. Наших посетителей опять будут очаровывать стихами!
— Нет. Мне три сосиски, кабачковую икру, какао и стакан томатного сока. Можно ещё пирожное-корзиночку. Всё равно у вас нет ничего более приличного, — отвечаю юмористке и отворачиваюсь к портфелю, откуда вытаскиваю новый французский журнал.
Открываю журнал со свежей статьёй, посвящённой новому фильму Бельмондо, и пытаюсь начать читать. Рядом раздаётся возмущённое сопение. Опять поднимаю голову и понимаю, что малость переборщил. Глаза красотки разве что лазерные лучи не метают. Чую, что какао может оказаться у меня на брюках, если не за шиворотом. Надо как-то сгладить обстановку.
— Прости, очень тяжёлый день, вернее, месяц. Сам не подумал, чего ляпнул. А сосиски у вас действительно отличные!
— Мы вроде не переходили на «ты», — нимфа резко развернулась и продефилировала в сторону раздаточной.
Оттуда на меня подозрительно смотрела знакомая буфетчица монументальных размеров. Анна что-то протараторила коллеге и пошла к другому столику. Народу сегодня не очень много, ведь здесь не наливают, а в основном по-быстрому перекусывают.
Нет, какао мне за шиворот не вылили, и весь заказ оказался на столе в кратчайшие сроки. С удовольствием наворачиваю сосиски, заедая зелёным горошком с кабачковой икрой. Есть в этом какая-то мистика. Вот вроде совершенно обычная еда, а как вкусно!
— И что пишут? — приятный голос раздался, когда я расправился с обедом и перешёл к пирожному.
Ну, конечно! Какая советская девушка, да и вообще гражданин, пройдёт мимо журнала с фото улыбающегося Жан-Поля. Даже строгая Анна не удержалась. Я не вредный — расскажу, да и девушка мне действительно нравится.
— Если вкратце, то заканчиваются съёмки нового детектива. Бельмондо там играет бывшего гонщика, который волей судьбы попал в банду грабителей банков. Далее насыщенные приключения, арест, тюрьма, побег, снова ограбления, перестрелки и трагический конец. В итоге подруга героя погибла, а он сам опять оказался в тюрьме. Но думаю, публике понравится — Жан-Поль не играет в откровенно плохих картинах.
— А вы знакомы с Бельмондо? — с явным скепсисом в голосе спрашивает Анна.
— Были представлены друг другу недавно на фестивале рекламы. Очень обаятельный и скромный человек.