– Царним? – выдохнула я изменившимся от волнения голосом.

– Виринея? – ровным баритоном отозвался из темноты обладатель розовых глаз.

– Можно просто Рин, – пришлось смущенно кашлянуть, чтобы вернуть голосу естественное звучание. И не важно, что кашель напомнил карканье старой чахоточной вороны, от которого красноглазый ренегат едва не подпрыгнул, заставив себя чуть внимательнее присмотреться к нарядной гостье. Не является ли та подсадным заразителем, и не свалится ли он замертво после пятиминутного общения?

– Добро пожаловать, Рин.

Мне показалось, я различила во мгле сверкнувшие в оскале зубы. Хотя возможно, это была всего лишь улыбка.

– Спасибо, – выдавила я, мучительно ожидая продолжения, усиленно проклиная про себя Германа, Дара, базу одну, другую, сектор целиком, и Царнима до кучи.

– Прекрасно выглядишь – фамильярно похвалил он, бесшумно поднявшись. Что-то щелкнуло в темноте, послышалось жужжание со стороны тупика, и сквозь раздавшиеся каменные створки брызнул ослепительный свет.

На минуту я ослепла. Царним понятливо цапнул меня за локоть и провел через дверной проем внутрь помещения, которое служило ему чем? Укрытием? Лабораторией?

Проморгавшись, я с изумлением уставилась на помещение, в котором очутилась. Если бы я читала книгу о космических путешествиях, то собственно корабль представлялся бы именно так: продолговатое, довольно просторное помещение под низким сводом серебристого потолка, плавно перетекающего в стены с темными, в форме асимметричных прямоугольников широкими иллюминаторами, мягкое освещение в виде двух плазменно переливающихся узких поддерживающих колонн. Огромный вогнутый монитор у дальней стены, с упирающимся в него пультом, настолько сложным, что пульт на моей базе казался рядом с ним пультом от старого телевизора. Рядом располагалось широкое фиолетовое кресло, правильней сказать даже просто висело в воздухе, несколько такого же цвета пуфиков хаотично болтались по периметру помещения.

Вдоль стен я насчитала четыре двустворчатых шлюза ведущие, видимо, в смежные комнаты. Ничего лишнего, холостяцкая конура современного пришельца. Разглядывая эту неудавшуюся декорацию к фильму про космолетчиков, я совсем забыла, где нахожусь, и с кем. Позади прошуршала, закрываясь, входная дверь, и Царним прошел мимо меня к креслу, оставляя пару мгновений, чтобы дать себя разглядеть, не опасаясь встречного взгляда.

Что ж, моим ранним представлениям он, мягко говоря, не соответствовал совсем. Можно не говорить, что ростом он был выше меня. Любой среднего роста мужчина был выше меня минимум на голову, а этот, наверняка и на все две. На этом тривиальность во внешности заканчивалась. Потому что с первого взгляда на данного вполне зрелого мужчину можно было понять, что это уникальный экземпляр. Первым, что меня в нем удивило, были его волосы. Длинные иссиня-черные, заплетенные в сложную косу толщиной в мое запястье, спускавшуюся до самого пояса широких штанов. В ее прядях я разглядела тонкую серебристую бечеву, испещренную руническими символами или просто какими-то хаотично разбросанными закорючками. Широкая спина была покрыта кое-где протертой светлой тканью старой футболки, в прорехах которой контрастно выделялась смуглая кожа. Это показалось мне странным. Наблюдая абсолютно бледнолицых Германа с Даром не усомнишься в их причастности к ученой братии. Уж по нетронутости их кожных покровов ультрафиолетовыми лучами и по видимому недостатку витамина Д в организме явно можно определить, что все свободное время они пропадают в лаборатории. Этот же якобы ученый выглядел так, будто полгода провел на солнечных пляжах курортных городов. Хотя, может он иностранец, и смуглая кожа просто особенность его народа? Да и такого странного имени я нигде и никогда не встречала раньше. Разворот плеч и осанка также разительно отличала этого индивида от его бывших коллег, привыкших сутулиться не только над пробирками и ретортами, но и в нерабочее время.

Пока я бесцеремонно обсуждала сама с собой его вид сзади, Царним дошел до пурпурного кресла, уселся в него, и развернулся ко мне лицом, звякнув тяжелой серьгой в левом ухе. Я поймала его заинтересованный взгляд, и только сейчас догадалась отпустить подол платья, который задрала чуть ли не выше колен дабы не запачкать при ходьбе по тоннелю. Краснота его радужки слегка поблекла, став из насыщенно яркой чуть бледно розовой, почти под цвет моего платья, если бы не желтоватый ободок вокруг зрачка. Приятные черты его лица портило насмешливое выражение человека, привыкшего все всегда делать по-своему.

– Присаживайся, Рин, будь как дома, – он собственническим жестом обвел пространство, и подманил к себе один из пуфиков. Тот бесшумно подкрался и завис в метре от его кресла.

Пришлось послушаться. Уверенно повторив его маршрут, я осторожно присела на антигравитационную мебель.

– Кофе, чай, пампушки?

Я с изумлением уставилась на его беззаботную усмешку. И где же тот неадекватный психопат-скандалист, которым меня пугали буквально пару часов назад? Глядя в эти нереального цвета глаза с танцующими в их глубине смешинками было трудно поверить, что их обладатель способен на то, о чем мне рассказывали. Ну да первое мнение всегда ошибочно, как говорят. Так что не стоило расслабляться.

– Благодарю, но мне бы очень хотелось знать, с какой целью я вам понадобилась, – рубанула я, не отводя подозрительных глаз.

Его турмалины сверлили меня также подозрительно, но я, с удивлением ощутив легкую дрожь в районе коленок, все же выдержала их взгляд.

– Хорошо, – кивнул он, – Ты имеешь право быть в курсе, хотя…, – хитрый прищур в мою сторону, – Тебе наверняка уже известны как минимум пара вариантов.

– Известны, – не стала врать я, – Но хотелось бы узнать оригинальную версию.