— Привет, папа.
Глубоко внутри разлилась едкая жалость к себе. Сердце так сильно бухнуло о ребра, словно захотело вырваться, но Марина не позволила эмоциям взять над собой верх. В этом они с отцом оказались похожи. Другой на месте Рогозина, наверное, возмущался, что забыла, где находится родной дом, обязательно сказал бы, что она у него красавица, или принялся гладить по волосам. Лев ничего из этого делать не стал.
— Не ожидал тебя увидеть, — отец внимательно оглядел ее с ног до головы. — Ты возвращаешься на работу?
Не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять, что стоит за этим вопросом. Фирменная забота ее дорогого папы. Чем-то она напоминала заботу Леонова, принесшего ей фотографии.
— Если ты хотел узнать, не возвращаюсь ли я в Тель-Авив, то нет, — Марина вырвалась из объятий и присела на кресло рядом с креслом Льва.
Назад
Вперед
Рогозин не стал скрывать недовольства.
— Давай после собрания поговорим? Думаю, нам есть что сказать друг другу, — он вернулся на свое место.
— Конечно.
Марина пожала плечами и заглянула в документы. Пора было начинать действовать.
— Договор на покупку акций Леонова? — она кивком указала на стопку по правую руку отца.
— Да… После того, как вчера был выписан ордер на арест, он пошел на сделку.
— Пожалуй, не буду спрашивать о цене, — Марина поджала губы. Для фирмы избавление от Леонова было успехом, но совсем не хотелось знать, сколько стоили ее разочарование и страх.
— И не нужно, — отец воспринял ее слова по-своему. — Дыры в бюджете эта сделка нам не устроит.
— Даже так?!
— Аркадьич не хочет в тюрьму, — Лев покрутил в руках ручку. — Пока, похоже, он не понимает, что за решеткой ему было бы безопаснее. Все еще верит в свою исключительность.
Марине тут же вспомнился потухший взгляд Леонова и его жалобная просьба о разговоре.
— Что ж, — она горько усмехнулась, — значит, Берг выполнил свои условия сделки.
— Да.