– Ну, мало ли там пингвинов… Ты точно за него сойдешь. Такой представительный! Императорский. А то и сам император заснеженного континента, грозного и таинственного. Если готов, одевайся. Чего тянуть, ты же пообедал?..
Михаил молча встал, Азазель помог ему влезть в комбинезон, затянул ремни, заставив руки завернуть за спину, и вдел их в широкие лямки рюкзака.
– Тебе идет, – сообщил он. – Ты такой красивый! Как Папанин и Кренкель. А любая ноша украшает, как сказал Ваалам своему скаковому жеребцу.
Михаил буркнул:
– Точно доберемся? Я в своих силах не уверен…
– Я подмогну, – пообещал Азазель. – И скорректирую. Уздечку бы… Ладно, обойдемся, а то еще хлыст и шпоры понадобятся… На счет «три», понял? Всю мощь!.. Один, два, три!
Глава 4
Михаил сомкнул кулаки и, задействовав всю мощь, как и велел Азазель, ринулся в заданную точку, абсолютно уверенный, что Азазель держит хотя бы за пояс, не давая умчаться мимо.
С размаху влетел в слепяще-белый морозный мир, Азазель уже ожидает, вид таков, что по крайней мере суток двое торчит в нетерпеливом ожидании.
Под ногами сухо треснуло, ледяная глыба с жутким хрустом раскололась на две половины.
Азазель покачал головой, изо рта вырвалось облачко пара, моментально застыло и красиво осыпалось крохотными кристалликами льда.
– Даешь, – сказал он с аристократическим неудовольствием. – Контролируй себя.
– Но у меня же получилось, – возразил Михаил. – Что ты за гад, похвалить не можешь?
– Это просто неприлично, – заметил Азазель и наморщил нос, – появляться с таким шумом и… повреждениями дикой природы, которую надо защищать, а не бить по голове, как младших братьев.
– Да кого я бью?
– Лед, – ответил Азазель. – Сейчас все защищают от человека и его гения. Может быть, лед живой, ученые еще не определились.
Михаил пристыженно перескочил трещину на его сторону. От сверкающего снега и кристаллического льда слепит глаза, он усиленно промаргивался, щурился так, что между веками оставалась узкая щель. Ледяной воздух некоторое время студил кожу, потом перестал замечаться как нещадный блеск, так и холод, он поспешил за Азазелем, прыгая с глыбы льда на другую глыбу и опускаясь в ледяное ущелье ниже и ниже.
Высокие стены искрящегося по верху льда давно заслонили солнце, под ноги пала плотная голубая тень, а когда спустились ниже, вообще стала темно-синей и тревожной.
В самом низу Михаил увидел серую плиту камня, отполированную до зеркального блеска, словно скользящий по ней ледник старался не оставлять царапин.
– Лед и камень не дружат, – заметил Азазель. – Видишь, камень не поддержал возмущение ледника и даже не треснул. Попробуешь проделать дыру сам?