Сзади доносились крики: челядь добралась до останков своего господина и, наверное, расстроилась от увиденного.

Вильгельм превратил поединок в представление, в результате получилось театрально и символично: любовь победила старое зло, обрядившееся в средневековые доспехи…

А ведь это не спектакль для публики. Все серьезно.

Но как есть, так есть. Не переигрывать же заново.

Рогов нервно отреагировал на сообщение с проходной Тульского оружейного завода: госпожа Соколова в сопровождении французского господина желает ознакомиться с работами по созданию крупнокалиберного пулемета. Вот и подтвердилось. За «Фальконом» стоит женщина, причинившая столько душевных терзаний его другу, и которая теперь пользуется его изобретениями, загребая деньги – здесь, а еще наверняка и во Франции! Подлое бесстыдство…

С каменным лицом, приготовив гневную отповедь, он решительным шагом двинул к проходной следом за посыльным, принесшим отвратительную весть. Но на проходной едва не упал от изумления.

– Тише, Михаил, – произнес «француз», хитро подмигнув. – Скорей проводи нас с невестой на завод, по пути поговорим. Слышал, что дела у вас не очень.

– Да как же… как не очень… Если ты жив! Жив, чертяка! Лучше не бывает! Я надеялся и ждал, но не смел поверить… Целый год…

– Разве сам говорил тебе, что я умер? Разберись с охраной, почему-то смотрит волком… Или собираешься по-прежнему держать нас на крыльце?

Там было неуютно, собирался октябрьский дождь.

– Конечно, проходите! – Рогов сделал знак охраннику. – Но чтоб вечером ко мне. Всенепременно, и без всяких возражений! Как моя-то обрадуется! Сын, Куликов, его семья…

– А вот-то тут огорчу, – ответил Федор. – Коль сочли меня умершим, так пускай и остается. Не престало мертвецам ходить по Туле. Я ведь ныне памятник из бронзы. Вон, и университет имени меня в Москве. В честь живого называть не комильфо. Им, что, вывеску менять?

В бурлящей от избытка чувств голове инженера вдруг всплыло: Федор только что назвал Соколову невестой! Неужто простил? Великая душа!

Она неотступно следовала рядом и молчала, улыбаясь. Красивая барышня, даже слишком. «Трудно будет с ней в семье», – подумал Михаил.

Кошкин отказался идти в заводоуправление, как он сказал: не хочу светиться. Поэтому заперлись в цеху, в кабинете Рогова.

– Покажи, что вы нахимичили с пулеметом, – предложил Федор.

– Есть образец, вполне рабочий, – ответил Рогов. – К зиме доведем до ума. Только вот беда. Сменивший почившего Георгия император Александр к «железякам» равнодушен. Старые, проверенные образцы еще выделываем, но на новые казенного подряда не дождешься. Знаешь же, наверное, что Брусилов и двенадцать генералов подали в отставку.

– Слышал. Это нам не страшно. Грянет гром – вернут на службу. Александра с его Осененными пулемет такой сметет как пыль. Даже мой Зеркальный Щит не устоит. Вот тогда и вспомнят…

– У Брусилова не будет пулемета, как и танка, им вооруженного. Проект похоронили. Только у французов он остался. Да, они союзники, только я бы им не доверял.

– В любой момент переметнутся, – первый раз разомкнула уста Юлия Сергеевна. – Поэтому мы намерены обеспечить Тульский завод иностранными заказами. Заработаете – сможете за счет контрактных ассигнований выделать пулеметы для Российской армии. Заказать боеприпасы…