– Во-о-от, – охотник ткнул в Стаса длинным костлявым пальцем, – молодец. А то я уж совсем было в тебе разочаровался.

– Так ты думаешь, что этот гусляр – насекомое?

– Точно, – подтвердил Коллекционер. – Здоровенное насекомое. И возможно, не одно.

Стас вопросительно посмотрел на довольно ухмыляющегося охотника:

– И чему ты, собственно, радуешься?

– Как чему? Торжеству эволюционного процесса, разумеется.

– Да? А если это торжество сейчас из-под земли выскочит и тебя за жопу схватит?

– Значит, так тому и быть, – ответил Коллекционер, приняв серьезный и даже слегка торжественный вид. – И я, и ты, и эта тварь из-под земли, все мы участники одного большого состязания под названием «Естественный отбор». И в этом состязании правила для всех едины, – он запнулся и, поджав нижнюю губу, задумчиво повел бровями, – кроме, разве что, тех чертей, которых ты ищешь.

– Не понял.

– Перестань, – охотник махнул рукой, будто отгоняя вранье. – Ты же в Арзамас только ради этого и идешь, чтобы с ними встретиться. Точнее, с бугром ихним.

– Бред собачий. На хрена мне это?

– Стало быть, есть причина. И причина веская. Но вот почему именно к ним? – Коллекционер пытливо заглянул в глаза Стасу. – Почему не в Ковров, не во Владимир? Почему не к бригадам? Зачем тебе Железный Легион? Срубить побольше? Нет. Это можно было в том же Коврове сделать, легко и безопасно. Жизнь свою выменять? Сомнительно. У тебя врагов и так до хера. Одним больше, одним меньше – не принципиально. Тогда зачем? Давай думать. Ты бежал из Мурома. Бежал спешно. И не куда-нибудь, а через Оку. Туда, куда муромские не суются. Это логично. Но самоубийственно. Без проводника, без карты, на незнакомую территорию, полную кровожадных отморозков. Нужно быть в отчаянии, чтобы решиться на такое. Ты был в отчаянии, Стас? Молчишь. Ну ладно, будем думать дальше. Итак, весь Муром, все эсэсовцы и безопасники подняты по тревоге. Они кого-то ищут. Чужака. Опасного чужака. Но кого конкретно – не знают. У них есть просто список подозреваемых. Но вдруг, ближе к ночи, что-то происходит, и становится известно имя негодяя – Стас. Наемник-психопат, убийца. Правда, кого он убил и почему вообще его ищут, рядовым муромским служакам не известно. Я спрашивал. Настойчиво спрашивал. Не говорят. Их не посчитали нужным проинформировать. Или намеренно засекретили информацию? Думаю, второй вариант ближе к истине. А раз так, значит, случилось что-то очень плохое, из ряда вон выходящее. В Муроме всю ночь работает типография, и наутро в городе и пригородах все обклеено листовками с твоей рожей. Сорок золотых за возможность поговорить с доселе никому не известным тихим наемником Стасом, превратившимся теперь в цель номер один. Что нужно украсть у Мурома, чтобы за тебя давали сорок золотых?

– Пятьдесят золотых, – предложил Стас вариант ответа.

– Не-е-ет, – покачал головой охотник. – Не думаю. Будь эта хреновина просто ценной, такой шумихи бы не возникло. Равно как не возникло бы особой шумихи и из-за убийства, тем более что все высокие чины, насколько мне известно, живы. Тут дело в другом. Муром потерял нечто не только ценное, но и опасное. Опасное в первую очередь для себя. И он хочет это вернуть. Или похоронить, если вернуть не получается. Ты знаешь, где оно лежит, и можешь рассказать, если взять тебя живым. Но если живым не даешься, тогда, по мнению отцов города, тебя следует убить, пока ты не поделился информацией с плохими ребятами. С теми, у кого хватит ума и амбиций, чтобы положить конец муромской гегемонии по ту сторону Оки. И, судя по недавним событиям в Кутузовском, Железный Легион с его Старшими Братьями как раз подходит на роль таких плохишей.

Коллекционер замолчал и впился глазами в Стаса, ожидая реакции на изложенные аналитические выводы.

– Ух! – театрально всплеснул тот руками после небольшой паузы. – Какой блестящий ум пропадает. Тебе бы не по пустошам рыскать, а лекции читать в университете владимирском. Я слышал, он еще функционирует. Вот только не уверен, есть ли там кафедра высасывания из пальца пустопорожней херни.

– Ну давай, колись, – продолжал допытываться охотник, не обращая внимания на сарказм. – Что ты заныкал? Атомную бомбу? Парочку канистр сибирской язвы? Или, может быть, пикантные фото Грицука с мальчиками?

Стас язвительно усмехнулся, но на душе у него сделалось отнюдь не весело.

«Дотошная скотина. Ты даже не представляешь себе, насколько прав. Или представляешь?»

Холодок нырнул ему за шиворот вертким полозом и проскользил от шеи к пояснице, рождая мелкую знобливую дрожь, которая не осталась незамеченной.