К моему возвращению дилижанс уже вытолкали на дорогу, хмурые мастеровые о чем-то вполголоса переговаривались и косо посматривали на Хорхе, стоявшего поодаль с арбалетом в руках. Заплаканная горожанка истово молилась, ее отпрыск сидел на козлах, присматривал за лошадьми и казался вполне довольным жизнью. В этом возрасте все, что не убивает и не калечит или убивает и калечит кого-то другого, кажется захватывающим приключением. По себе помню. Ничего, скоро пройдет.

Сильвио де ла Вега успел допить бренди, но этим не удовлетворился, опрокинул фляжку и ловил на язык срывавшиеся с горлышка капли. Заметив меня, он отвлекся от этого занимательного действа и с интересом спросил:

– Удачно, магистр? Мы слышали выстрел!

– Удрал, подлец! – соврал я, откинул с головы капюшон и усмехнулся. – Так улепетывал, что даже плащ бросил! Добротный плащ, между нами. Носить еще да носить!

Южанин глянул на меня с непонятным выражением и промолчал, зато подбежавшие мастеровые наперебой принялись требовать, просить и умолять поскорее убраться отсюда, пока не явился кто-нибудь еще. Уверен, от попытки завладеть дилижансом во время моего отсутствия их удержал исключительно арбалет в руках Хорхе.

– Молчать! – прикрикнул я на дородных мужиков и направился к выложенным в рядок телам. Мои штаны и так были изрядно заляпаны грязью, опасение вымазать их еще больше не остановило от того, чтобы опуститься рядом с мертвецами на колени.

Мастеровые приближаться не рискнули, а вот Сильвио подошел и встал за плечом, но не произнес ни слова до тех пор, пока я не закончил молиться. Лишь потом он покрутил головой и сказал:

– Читать заупокойную по тем, кого сам же и прикончил… Нет ли в этом определенной… неискренности?

Южанин словно опасался обидеть меня, но я лишь устало улыбнулся:

– Вовсе нет, сеньор. Я от всего сердца желаю душам этих лиходеев найти покой на небесах.

– Как благородно!

– Что вы! Один лишь голый расчет. Преисполненные небесной благодати души не помнят былых обид. А вот если по нелепому недоразумению меня отправят в запределье, не хотелось бы встретиться с озлобившимися скотами, которых, как вы изволили выразиться, сам же и прикончил. Там, внизу, ничего не забывают, знаете ли…

Сильвио поаплодировал.

– Склоняю голову перед вашей предусмотрительностью, магистр!

Не обратив внимания на прозвучавшую в голосе собеседника иронию, я принял похвалу как должное и повернулся к мастеровым.

– Эй, вы! Грузите тела на империал! Не собираетесь же вы оставить их на поживу лесному зверью?

Именно так те и намеревались поступить, и я бы с чистым сердцем предоставил хоронить останки разбойников людям местного сеньора, но обстоятельства вынуждали поступить иначе.

– Зачем это вам, магистр? – удивился Сильвио.

– Думаю, стражники захотят на них взглянуть. Возможно, кого-то удастся опознать, – пояснил я и вновь повысил голос: – Шевелитесь, бездельники! Вперед! Или пойдете дальше пешком!

Угроза подействовала наилучшим образом. Пусть мастеровым и не хотелось ни прикасаться к мертвецам, ни тем более везти их рядом со своими пожитками, но спорить с людьми, которые только что прикончили вооруженных разбойников, у них духу не хватило. Взялись за дело как миленькие.