- Очень переживала, ведь держала нить Ариадны в то время, когда охотник срывал цветок папоротника. Все дело в том, что первые два хозяина цветка гибнут тяжело и бестолково. Цветок тянет из них все, что нужно для своего развития в нашем мире. Из за нити я также могла для цветка восприниматься как часть первого хозяина.
- Почему мы приехали именно к этому источнику? – спрашиваю. Здесь целебная вода.
- И да, и нет, - отвечает Марина. – Здесь есть выход и живой и мертвой воды. Молодые стволы указали направление к живой. Ты, как в пуранах, немного пахтал мертвой веткой воду. В молочном океане первым, перед амритой, появился ужасный яд. Но у нас нет Шивы, который бы во спасение выпил его. Да и не нужно. Сухая коряга заменит. То, что останется в этой лужице, как не смешно, можно сравнить с амритой.
- Я согласен, что Махабхарату можно воспринимать буквально. Почему-то, все же, ждал местных старых знаний. Старого доброго славянского язычества и чернокнижия.
- Прав ты. Но ведь работает. Не я первая на себе проверила. Мелкие детали подсказали индийские старые книги, и наши старые методы заиграли новой силой. Кстати, а где в пуранах, или в Махабхарате, расписано правило выбора источника возле кустов и деревьев, где никогда по траве не пробегал ветер.
- А как насчет фэн-шуя, - интересуюсь.
- Это не ко мне. – прервала прения Марина.
А ведь столь простые правила по выбору лужицы у источника воды и то, как работать с этой водой, в дальнейшей моей жизни сыграли много полезного.
После этого эпизода мои пути с Мариной не пересекались. Анна сказала, что она вернулась в Англию к мужу.
Я много получил от общения с ней. Не все, что хотел, но и не мало.
Техника смеха. Того, который дает быстрый транс и защищает при падениях с высоты. Да и того, которого так боятся селяне. Плюс такого, который помогает избежать заразы при эпидемиях. И, самое главное – смеха, помогающего быстрее выздороветь.
Здесь я не шучу. К оскаливанию с кашляющим дыханием я раньше не так серьезно относился, как к результативной практике. Ну снятие стресса под юмор, да и обидное осмеивание кого-нибудь. Еще и грустная улыбка – оскал, когда реально в чем-то проигрываешь. Чем-то напоминающее образ ослабевшего члена стаи, который показывает, что у него есть еще силы, и не надо им жертвовать преследующим хищникам.
Марина теорию не рассказывала. Но, по чуть-чуть, уточняла детали, когда я показывал мое понимание того или иного смеха. Она выглядела всегда веселой и неунывающей. Но уже на третий день общения в разных ситуациях, я уже видел четкие и конкретные нюансы в улыбках и легком смехе во время разговора. Что, собственно и пытался узнать детальнее.
На чудо смеха я обратил внимание только после того, когда стал изучать вход в звериное состояние. Там очень конкретно регламентировался смех до, после и во время преобразования. Признаюсь, ранее в кино и в жизни были достаточно символические образы со смехом. Это, когда знакомый хирург восхищался живучестью и быстрым выздоровлением молодого пациента, который много и весело смеялся. Да и в американском фильме про иствикских ведьм, где при падении с балкона смех спас одну из героинь.
Помню, конечно, рассказы китайских специалистов по самооздоровлению про внутреннюю улыбку. Но их слова за душу вообще не цепляли. Так, с уважением относился к информации, но, скорее, только из любопытства. Может быть из-за того, что многие из них улыбались отдельно ртом, а глазами нет. Те, кто бывал в Таиланде, могут подтвердить мои слова, что вокруг толпы представителей желтой расы с улыбками, но с серьезными и перепуганными глазами. Кстати, и моя теща обладает таким искусством – улыбаться только нижней частью лица.
Марина же, как индийская танцовщица, четко стреляла эмоциями каждой частью лица, с вытягиванием осанки и грациозными движениями плеч и бедер.
Попытка влезть в игру.
В начале сентября, мы с Сикорским традиционно встретились. Так, похвастаться успехами и ритуально поговорить о том – о сем. Собственно эти посиделки стали традиционными после обещания Андреича собраться вроде как через год. Но в первую годовщину мы втроем не собрались. Он переговорил с каждым по телефону, но сам не появился.
На второй год объявился. Закинул удочку на интерес по парочке тем, но мы в те дела подвязываться не стали. Одно дело погружения в другой мир, другое дело – промывка мозгов группе чиновников силовых структур, цель которой все же вызывало сомнение.
В третий год я не смог приехать на встречу.