– Нет.
Он коротко усмехнулся.
– Ну, ладно.
Тугой узел на шнурках поддался первому же рывку. Ботинки с глухим стуком упали на пол. Зад на мгновение оторвался от холодного фаянса раковины, и, прежде чем я успела возмутиться, Кессель ловко стянул с меня джинсы. Слабо охнув, я попыталась прикрыться, но шейдер не позволил, встав между моих разведенных ног. Палец скользнул по гладкой ткани трусиков – вверх-вниз. Горячо. Сладко. И не соврать, что прикосновения Кесселя мне неприятны. Низ живота налился жаром.
Шиссов шейдер! Но лишь бы не останавливался…
Даже злиться не получалось. Кессель был слишком хорош и точно знал, как доставить фемме удовольствие. Чувствовался немалый опыт. Как там сказала барменша Ракель – «Хавьер заботится о своих феммах»? Да – о-о-о да-а-а, – теперь я отлично поняла, что она имела в виду.
Шейд внутри ошалел от восторга. Наконец-то он получил то, чего так отчаянно хотел: энергию, эту странную жаркую энергию, перетекающую в тело от прикосновений манна. И шейд впитывал ее каждой клеточкой, наслаждался каждым движением умелых пальцев.
Впитывал и просил еще и еще.
Я даже не заметила, как осталась без трусиков. Стоило бы возмутиться, но было не до того. Потому что… нет, лишь бы продолжал. Лишь бы прикасался – так… и вот так тоже… Да-а…
Движения Кесселя чуть замедлились. Я приоткрыла глаза и затуманенным взглядом проследила, как вольный шейдер – шиссова боевая машина – опустился передо мной на колени. Провел языком, чуть прикусил, срывая с губ тихий стон. Я рвано выдохнула, выгибаясь в умелых руках.
А Кессель… продолжил.
Это было горячо, непристойно и пошло, но я не могла оторвать от шейдера жадного взгляда. Потому что было в этом какое-то запретное порочное удовольствие – смотреть, как сильный, смертоносный и опасный хищник старательно скользил языком… Ох! И глядел снизу вверх с насмешливым шальным огнем в потемневшем взгляде, отчего удовольствие становилось втройне сильнее. Моя плоть пульсировала в такт ускорившемуся биению сердца, а по венам растекался хмельной жар.
Я смотрела на коленопреклоненного шейдера между моих ног и не могла, не хотела отворачиваться. Он был… красивым… наглым… потрясающим…
Напряженные мышцы сжались в предвкушении. Почти бессознательно я запустила пальцы в короткие темные волосы Кесселя, прижимая его к себе еще теснее, еще ближе. Шейд внутри застыл, чувствуя приближение пика. Губы манна сомкнулись, и…
Я не сдержала вскрика. Удовольствие накрыло жаркой волной – первой, а потом еще, еще и еще. Тело выгнулось дугой, протяжный хриплый стон сорвался с губ. Никогда еще разрядка не была такой продолжительной, такой сильной.
А после… Кессель отпустил шейда. И две дуальных сущности – угольно-черная и серебристо-белая – потянулись друг к другу, сплетаясь воедино. Ощущения, невыносимо яркие и совершенно невероятные, усилились до предела – до меркнущего сознания и звездочек перед глазами…
Совершенно ошалев от происходящего, я откинулась назад, бессильно прислонившись затылком к холодному зеркалу. Тело было словно желе – подтаявшее, сладкое, без единой косточки. Мышцы не держали, сознание уплывало. Но надо ли держаться, когда так хорошо?..
Я чувствовала себя уже не вымотанной, не измученной, а как-то правильно усталой. И шейд внутри впервые за долгое время насытился и довольно притих и, казалось, был вполне согласен, что сейчас бы спать…
Спать…
Я вяло осознала, что снова оказалась на руках у шейдера. Он куда-то понес меня, ничего не объясняя, не говоря ни слова. И хоть грязные после прогулки по коллектору джинсы с ботинками так и остались лежать на полу фемм-уборной, Кессель завернул меня в свою куртку, чтобы не тащить полуголой через переполненный зал бара. Это радовало…