Посадка в плацкартный вагон прошла нормально, хотя кроме билета требовалось и удостоверение личности, но у немолодого опытного проводника Витина справка особых вопросов не вызвала. В Алма-Ату II поезд прибыл по расписанию и, взяв такси, путешественник поневоле поехал к своему двоюродному брату Алёше, жившему здесь в Бостандыкском, бывшем Калининском районе города. Удивило обилие нищих, которые выпрашивали деньги, подходя прямо к останавливающимся на перекрёстках или в пробках машинам. Так же, как и в Чу, бросилось в глаза массовое переименование улиц, понятно, что при реставрации капитализма исчезли такие названия, как Советская, Комсомольская, Коммунистический, Горького и другие, связанные с "тёмным" социалистическим прошлым, или фамилиями русских "угнетателей", но чем провинились, например, Луи Пастер или Софья Ковалевская понять было решительно невозможно. Запланированный в Казахстане переход с кириллицы на латиницу понятен, стремление прибиться к сильному, или, другими словами, крысы бегут с корабля, понять бы ещё, есть ли он, тот корабль.

Проезжая по бывшей столице Казахстана с новыми названиями старых улиц, изобилием латиницы, стоя в многочисленных пробках в центре города, Витя почувствовал ещё более сильное отчуждение от этого мира, чем когда жил два дня в городе Чу. Этот мир казался ему каким-то наваждением, абсурдом, нелепо намалёванной картиной, точнее мазнёй, которую хочется поскорее смыть или стереть. Так что, может быть, и не зря он потерял свои сверхвозможности, в противном случае неизвестно, что мог тут наворотить. Со своим двойником Витя связался не только ради необходимой здесь легализации, этот вопрос он мог, в конце концов, решить и сам, но и для того, чтобы обрести точку опоры, понять своё место в этом мире.

Нажав кнопку вызова домофона, Витя приготовился к некоторому ожиданию, так как от своего местного прототипа знал, что несколько лет назад у Алёши был инсульт и передвигается он довольно медленно.

- Кто там? - послышался из домофонного динамика узнаваемый, но неуверенный и немного искажённый Алёшин голос.

- Витя Белов, сын вашего двоюродного брата.

- Да, он меня предупреждал, - сопровождаемый негромким пиликаньем, отключился электромагнит двери, и гость вошёл внутрь.

По сравнению с самим собой в исчезнувшей Витиной реальности, Алёша представлял собой грустное зрелище, сильно отступившая ото лба линия полностью седых волос, изрезанное, правда, не слишком большим количеством морщин лицо, неуверенная походка. Уже увиденные Витей родственники и полученные сведения о некоторых других, по сравнению с его большой, навсегда исчезнувшей семьёй, создавали такое же впечатление, как и жалкие осколки некогда великой страны.

Родственника своего Алёша узнал, даже поразился сходству "позднего ребёнка" со своим отцом, и был ему искренне рад. Сообщил также, что без предварительной договорённости он не только не открывает никому дверь, но и не реагирует на звонки домофона, так как в городе действуют организованные преступные группы, специализирующиеся на отъёме квартир у одиноких пенсионеров. Его нынешнее жильё было создано объединением 2-х и 3-х комнатной квартир, и раньше выполняло роль офиса небольшой Алёшиной транспортной компании. Пообедать он предложил сходить в кафе через дорогу, так как недостаточно хорошо владеет теперь руками, чтобы готовить самому.

***

В это время на борту самолёта рейса 3287 авиакомпании s7, летящего из Новосибирска в Алматы, пожилые супруги Беловы беседовали о невероятности происходящих последние два дня событий. Когда позавчера муж рассказал Ирине о содержании телефонного разговора со своим двоюродным братом, живущим в небольшом Казахстанском городке, а затем с тем, кого брат назвал Витиным сыном, она поначалу была возмущена до такой степени, что от ярости не находила слов, но затем получше вдумалась в смысл сказанного, и почувствовала предвкушение большой тайны.

- Как думаешь, Витя, не мог ты где-нибудь по пьянке проболтаться о том случае с чернильницей в детстве? Ведь это один из ключевых моментов, который сдёрнул нас с места.

- Точно помню, что никому об этом не говорил. Разве что под гипнозом из меня выудили эту, не имеющую никакого значения информацию, чтобы сейчас использовать. Для чего? Я обыкновенный пенсионер, не олигарх, не носитель важных секретов, ни на что существенное не влияю, и затевать сложную и, наверняка, затратную операцию против меня нет никакого смысла.

- Тогда, кто же он такой, этот твой "сын"?

- Мы, Ир, уже десять раз обсуждали этот вопрос, возможные варианты один фантастичнее другого, прямо сейчас могу предложить ещё один - лет 20 или 30 назад был создан мой клон, который имеет телепатическую связь с моей памятью, а сейчас он вырвался на свободу и пытается связаться со мной, охота на него спецслужб прилагается. К тому же, часа через четыре мы всё узнаем, наберись чуточку терпения.