Мулла-батюшка удивил Егора. Даром, что грозен и нелюдим. Но, ведь, лично прибыл, как раз в момент окончания привала, когда Егор тоскливо подумывал о том, чтобы продлить его ещё на полчасика.

И слава Господу-Аллаху, что прибыл, а то Егор совсем уж вымотался. Да и Ромка-джи еле-еле тащился. Дошли бы, конечно, что там говорить,- ползком, но добрались бы… но… всё равно – молодец мулла-батюшка, ис-тинный воин и священнослужитель!

Самое смешное, что вместе со священником и Маринка прикатила. Вот уж не было печали! Перед девушкой её красоты надо орлом смотреться. Этаким крепеньким ген-саксаулом… зелёным и в пупырышках. Чтобы куд-ри по ветру и грудь колесом! А Маринка спорхнула с верблюда именно в том момент, когда у Егора болезненно ворочалось в животе нечто неуём-ное… и тошнило, как Иуду.

Одно утешение – Ромка-джи и вовсе спал в надвинутом капюшоне и укутанный повязкой по самые глаза. Дёргался во сне, стонал… бедолага. А за компанию и не так обидно паршиво выглядеть, правда? Тем паче, что вы-ходили они с Ромкой-джи кругом героями. Так сказать, по самые уши. Те-перь на всю жизнь будет что рассказывать!

Мулла-батюшка сразу же начал осмотр Зии. Подивился тому, что тот крепко спит. Потом прикинул, что, скорее всего, именно сейчас медицинский нанотех взялся за наиболее болезненные жилки и посему усыпил паци-ента надолго. Егора похвалил за то, что тот обильно поил Зию, не поску-пился на воду. Заворчал, когда Егор попытался, было, выглядеть орлом и, вкалывая что-то Зие в шею, – велел Маринке Егора не щадить и проделать с ним всё то, о чём он ей в дороге говорил. Егор напрягся, но ничего страш-ного не произошло. Маринка просто воткнула ему иглу прямо сквозь рукав, а потом наклонилась над его лицом и, надавив на плечи руками, спросила:

– Сколько Маринок видишь?

– Одну… – недоумённо ответил распростёртый на песке Егор.

Нос у Маринки остренький, чуть-чуть курносый. На лбу крохотные ка-пельки пота… так бы и попробовал на вкус…и солнце вокруг головы, как нимб у святого сияет. Красивая…

– Одну он видит! – серьёзно сообщила Маринка мулле-батюшке,- Других, говорит, таких, на свете нет!

– За периметром лучше следи, – заворчал священнослужитель, осто-рожно открывая лицо Ромки-джи. – Поди, не дома. Вот в городе нашутку-ешься со своим милым…

Ромка-джи застонал.