- Завтра до школы подбросишь? - Хмуро спросил он, трепя Герду по загривку.

- Не вопрос. Как ты?

- Бать, это я тебя об этом должен спросить? - Подняв на меня кристально чистые голубые глаза, ответил сын, пряча горечь и боль в глубине.

- Плохо. Больно. - Как всегда не стал врать в важном я, а что может быть важнее наших чувств и отношения в семье. - Ты на неё не злись, она тебе мама и любит больше жизни.

- Не знаю. - Отвёл он взгляд. - Знаешь, что она о тебе сказала?

- Не знаю, да и всё равно. Гадость какую-то.

- Не, она рыдает и оправдывает себя. Правда, про тебя гадости не говорит. Плачет только.

- Тогда почему ты здесь, а не с ней? - Слегка удивился я.

- Ты не понял, она не о тебе плачет, не обо мне, и даже не о том, что натворила, а потому что её поймали. - Встав и со злостью вмазав по стене кулаком, прорычал сын, только тут давая выход своим эмоциям.

- Бывает. Пройдёт и перетрётся. - Притягивая к себе, прижал я русую голову к своему плечу. Что поделать, сын на полголовы меня выше, так что пришлось даже потянуться, чтобы обнять и дать хоть тень ощущения защищённости. - Так, не кисни, сейчас помоемся и спать. Утро вечера мудренее.

А дальше мы наложили своеобразное вето. Парились, мылись, говорили о всяком бреде, но не о важных вещах, а в конце концов, с моего молчаливого согласия, раздавили по бокалу пива и отправились спать.