– Да, но она согласна, чувак. А ты – доктор Любовь. Ты должен распространить лекарство.
Финеас улыбнулся. Брат постоянно напоминал ему самого себя лет пять назад.
– Я признаю, что было время, когда я бы набросился на нее, – он приоткрыл дверь и выглянул наружу. Берег был чист.
– Что с тобой случилось, брат? В последнее время ты выглядишь по-другому.
Финеас пожал плечами.
– Я вырос, – и повидал много дерьма. Иссушенные, мертвые тела, оставленные Недовольными. Целые семьи, даже дети, были убиты, потому что Недовольным нравилось терроризировать невинных. Он был втянут в ситуации между жизнью и смертью, и он убивал в бою. Он больше не мог притворяться, что жизнь – это одна большая вечеринка.
– То, что ты стал старше, еще не значит, что ты должен быть скучным, – пробормотал Фримонт.
Финеас повел его по коридору, вдоль которого тянулись гардеробные и кабинеты.
– Когда я впервые обнаружил, что я Нежить и, возможно, могу жить вечно, мне пришло в голову, что я непобедим и супер-мачо и могу делать все, что мне заблагорассудится, со столькими вампиршами, сколько захочу. Но потом я понял, что они тоже делают все, что им заблагорассудится.
– А что в этом плохого, если тебе весело?
Финеас замедлил шаг и понизил голос.
– Они не видели во мне личность. Если ты считаешь, что в реальном мире нас меньшинство, тебе стоит попробовать вампирский. Я был диковинкой, которую все дамы хотели испытать, и как только это наскучило, они перешли к следующей форме развлечения.
– Значит, тебе надоели свидания на одну ночь? – Фримонт сморщил нос. – Это вообще возможно?
– Да, это так. В конце концов, я понял, что быть разыскиваемым как диковинка – это оскорбление. Я хочу, чтобы меня ценили за то, кто я есть.
Фримонт медленно кивнул.
– Ты хочешь... уважения. И именно поэтому ты рассказал обо всем Тиффани.
– Ты понял, брат, – Финеас продолжал идти по коридору к вестибюлю. Да, он хотел уважения. Он хотел любви. Он хотел заполучить кольцо, всю эту хреновину, то самое "долго и счастливо", которое достается другим парням. Но ему было трудно найти девушку своей мечты. Латоя проскользнула сквозь его пальцы, как туман, мечта, которая так и не стала реальностью.
Другое видение вторглось в его сознание. Небесно-голубые глаза и длинная грива волос, переливающаяся оттенками коричневого, красного и золотого. Прекрасная, невозможная Бринли. Она была не сном, а кошмаром. Одетым в шубу.
Он указал на дверь, мимо которой они проходили.
– Это кабинет Корки Куррант. Я пробрался туда две недели назад, когда мы снимали рекламу Блардоне. Я искал ключ к разгадке, где она может прятаться, но она уже все подчистила.