Книги

Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 6

22
18
20
22
24
26
28
30

— Необычно, — вынужден был признать то ли пленник, то ли гость. — Я думал в ближайший перспективе ожидать занятия физкультурой или прикладной медициной.

— Зачем? — лениво потянулся борец.

— Ну, хотя бы даже затем, что твоя стройная система взглядов разрушилась под влиянием нехорошего меня.

— Система на месте. Ты — говно, система — норм.

Сяо непроизвольно покраснел: его нейро-концентратор лежал на углу стола, вместе с кое-какими другими гаджетами (включая смартфон). Контролировать кровеносные сосуды без техники было невозможно.

— Ты и моё добро прихватил оттуда, — он кивнул на своё имущество.

— Забирай. И вали, если хочешь.

Китаец быстро рассовал всё по карманам, после чего, неожиданно для себя, вернулся на диван:

— Так и каковы твои мотивы? Нет, ну правда. Пропускать меня через мясорубку ты не будешь, я уже понял. Государству тоже не сдаёшь. Не дико ли?

— Сильные ж не мстят, — снисходительно уронил японец. — Я во всех случаях стараюсь прокачиваться. "Из любой плохой ситуации всегда надо делать хорошее выводы", слыхал такое?

— А ты прокачался именно в нашей с тобой ситуации? — Сяо чувствовал, что от него ускользает что-то очень важное.

Но он пока не мог схватить нужную идею за хвост.

— Ещё как, — кивнул Сёгун. — Хорошо, объясню подробнее. Вначале я был очень на тебя зол, поэтому и приехал, подготовившись. Потом я успокоился и понял: мои принципы стоят чего-то только тогда, когда я готов их отстаивать.

— Если ты думаешь, что ты что-то объясняешь, то нет. Ещё больше запутываешь, — констатировал хань.

— Чёрт. Ну ты — просто человек дерьмовый. Неискренний, непорядочный, нечестный. С моей субъективной точки зрения. Но главная причина конфликта — разница государственных интересов — в моей системе ценностей отсутствует.

— Это как? — Сяо был более чем обескуражен.

— Вот ты тугой. Или это я напился? Я по-прежнему считаю, что прогресс региона лежит только на стыке межгосударственного сотрудничества!

— Ух ты.

— Да! Но, как говорит наш гайдзин, самую хорошую идею может легко пересрать единственный дубовый исполнитель!

— Э-э-э.