Пока гений педагогики Кавасима бродит в коридоре и с кем-то общается по телефону, Садатоши, быстро и твердо задав мне несколько вопросов по-взрослому, сообщает: хулиганка.
Причём, если у великого педагога нет серьезных травм внутренних органов или перелома ребер, то в нашем контексте хулиганка равна общественному порицанию. И профилактической беседе.
Это всё - в том случае, если преподаватель решит засветить запись. На которой я его воспитываю.
На мой вопрос, а если нет, полицейский разводит руками в том духе, что на нет и суда нет.
Кавасима из коридора возвращается неожиданно просветлевшим.
Мне это, разумеется, не нравится, потому что я рассчитывал, что ему звонят как раз из избирательного штаба.
Странно, неужели я что-то не так рассчитал?
- Пожалуйста, проверьте в базе заявления от травмированного ученика. Вернее, от его родителей, - со скрытым торжеством сообщает начальник образовательного процесса, обращаясь к полицейским. - Там более чем серьезные повреждения, а доказательства причастности Асады у меня абсолютно случайно в наличии. Сэй Нагано рискует остаться инвалидом или даже вообще не выжить.
Глава 23 (не читал. Утром коррекция и продолжение. Пардон за опечатки)
Инспектор Садатоши бесстрастно разворачивается в сторону сотрудника прокуратуры.
Тот, в свою очередь, с таким же точно каменным выражением лица лезет за служебным планшетом:
- Есть такое заявление, - сообщает он через минуту. - Итого, пока только один эпизод.
Они с полицейскими многозначительно переглядываются.
- Ни в чем признаться не хочешь? - с нечитаемым выражением лица спрашивает меня борец с якудзой.
- Даже если и захочу, без моего законного представителя это признание не будет иметь для вас никакой ценности, - в ответ изображаю его же скуку.
- Грамотный мальчик, - говорит общественный обвинитель. - И где тебя только учили.
- У них хорошо отточенны прикладные навыки ухода от ответственности, - плещет ядом со своего места начальник образовательного процесса.
В его голосе явно слышится торжество.
Хм, интересно. А что это был за разговор такой в коридоре по телефону, что он после него вернулся просто просветлевшим?
- Господа правоохранители. - Демонстративно игнорирую горе-педагога. - Если бы я не был знаком лично с уважаемым Садатоши, и если бы по роду занятий своей семьи не был осведомлён о кристальной честности общественного обвинения в нашем муниципалитете, - приложив руку к сердцу, кланяюсь в сторону сотрудника прокуратуры, - я бы сейчас заподозрил в ваших словах, в лучшем случае, вопиющую некомпетентность.