— Светы?

— Да не, второй. Которая такая вся, — Елена Валентиновна изображает что-то неясное в воздухе. — Ну, железяками обвешанная, — касается уха.

— Агнии? — выгибаю я брови.

— Да почем мне знать, она ж без году неделя у тебя тут! Но мальчик ее — прелесть. Она его цветам дорогущими отколошматила, а он приобнял ее так, ничего, говорит, недомолвки влюбленных! Эх, молодость.

— Что? — искренне не понимаю, о чем говорит тетя Лена.

— Эх, ты! У тебя тут романтика под носом творится, а ты ничегошеньки не замечаешь, все в экран свой пялишься. Помыть у тебя?

— Что? — как истукан, повторяю я.

— Пол, говорю, надо помыть? Совсем ты заработался, Алексей Викторыч.

— Нет, не надо, — глухо говорю я.

Уборщица разворачивается к выходу и, гремя оборудованием, выходит из кабинета. Ни черта не понял из того, что услышал, ещё половину мимо ушей пропустил. Но то, что все это вокруг феи вертится — ни хрена не нравится.

Набираю номер эйчара.

— Татьян, а что с моей помощницей сегодня?

— Отпросилась, свадьба у неё, вроде как. Сказала, до тебя не дозвониться, я ее отпустила за свой счёт. Не надо было?

Какая свадьба???

— Все нормально, спасибо, — каким-то чудом выдавливаю я.

Снова берусь за мобильный, набираю фею. Изрядно надоевший электронный голос сообщает тоже, что и вчера, и позавчера: абонент временно недоступен.

Мне это не нравится. Совсем не нравится!

— Света — почти ору я в телефон. — Зайди.

Мой идеальный фикус незамедлительно появляется на пороге с чашкой кофе, словно сидела на низком старте с чашкой в руке.

— Завтрак будет минут через пятнадцать, — рапортует она. — Кофе с сахаром, — ставит чашку на стол.