— Нет.

По веранде пронесся порыв ледяного ветра, и я задрожала. Ной снял свою черную кожанку и накинул мне на плечи.

— И как же ты будешь учить меня, если заболеешь гребаной пневмонией?

Я выгнула бровь. Какая странная комбинация романтичного жеста и ужасно грубых слов. Я вцепилась в его куртку, поборов желание закрыть глаза, когда меня окружил сладковатый мускусный аромат. В моем медленно работающем разуме начала крутиться шестеренка.

— Ты уже дважды упомянул учебу.

Ной засунул руки в карманы. Челка упала ему на глаза, закрыв мой новый любимый цвет.

— Приятно знать, что твой мозг продолжает работать, когда сама ты в гребаные дрова.

— Ты часто используешь это слово. — Я покачнулась. Может, мне не нужен воздух. Скорее, стенка. Я споткнулась и прислонилась спиной к холодному кирпичу. Маленькая мятежная часть моего разума скандировала «Кодекс друзей» снова и снова. Да-да, я вернусь к нему… через пару минут.

Ной придвинулся и остановился меньше чем в двух сантиметрах от меня. Так близко, что тепло его тела окутало мое.

— Какое слово?

— На «г». — Вау. Он стоял ближе, чем до этого Люк. Так близко, что, если бы захотел, мог поцеловать меня.

Его темные глаза всматривались в мои, а затем он опустил взгляд, чтобы одарить вниманием остальные части моего тела. Я должна была остановить его, сказать что-нибудь едкое или, по крайней мере, почувствовать себя униженной, но ничего подобного не случилось. Пока его губы не изогнулись в улыбке.

— Ну что, заслуживаю твоего одобрения? — Мой голос сочился сарказмом.

Парень рассмеялся.

— О да.

Мне нравился его глубокий смех. От него у меня все защекотало внутри.

— Ты под кайфом.

Потому что никто в здравом уме не посчитал бы меня привлекательной. Особенно после того, как этот человек видел мои печально известные шрамы.

— Пока нет, но буду. Хочешь присоединиться?

Мне не нужна трезвая голова, чтобы ответить на этот вопрос.