РОДНИ. А мне вот было интересно, как его зовут. А тебе нет?
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ниггерское дерьмо мне и то интересней, чем как себя зовет какой-то каннибал.
Билли Ли и Родни едут молча. Родни держит лассо, наброшенное на шею белой кобылы; третья лошадь плетется, не вырываясь. Мозги и кровь мертвого коренного американца слиплись под горячим солнцем: его простреленное лицо приклеилось к спине кобылы, на которой он еще сидит, завалившись вперед.
Лошади шагают между кактусами, случайным образом разбросанных по иссушенной топографии.
Родни показывает вдаль.
РОДНИ. Вижу Джордана. (прищурившись) Кажется, он еще трахает эту самую Амагану.
РОДНИ. (продолжает). Как думаешь, он ее с нашего отъезда трахает регулярно?
БИЛЛИ ЛИ. Думаю, ты хотел сказать «беспрерывно».
РОДНИ. Да я так и сказал.
БИЛЛИ ЛИ. Нет. Ты сказал «регулярно», что подразумевает неоднократность, последовательность с перерывами. Однако мне кажется, тебе хотелось знать, трахал ли он дикарку без остановок со вчерашнего полудня — то есть развлекался ли с ней Джордан беспрерывно двадцать четыре часа.
РОДНИ (кивает). Да, Билли Ли. Это я и хотел знать.
БИЛЛИ ЛИ. Сомневаюсь, что это физически возможно.
РОДНИ (разочарованно). Наверное, да.