— Сколько бы тебе Сато ни платил, я дам на тридцать процентов больше. Думай быстрее — в этом городе полно людей с водительскими правами.
Синто Хирохито соскочил с капота и сел за руль. Моя дверь, щелкнув, открылась, и он завел двигатель. Между губ его еще тлела сигарета.
— Бросай курить, — сказал я. — Ты работаешь на Билли Чака — журналиста.
Он выкинул сигарету в окно. Мы отъезжали, и я видел, как она, дымясь, приземлилась возле кучи выброшенных газет. По-моему, теперь уже не важно, загорятся они или нет.
Я почти ожидал увидеть, что Хиро Бхуто лежит на полу, окровавленный, скрючившись от боли среди поломанных стульев и осколков разбитых бутылок, и угрозы якудза все еще звенят у него в ушах. Но «Пурпурный невод» выглядел таким же, каким я его оставил, — минус четверо громил, которые убрались зализывать раны.
— Мы закрыты, — сказал Хиро, увидев меня. Синто остался ждать в машине.
— Ты в порядке? — спросил я, потрясенно озирая бар.
— А что со мной станется? Я этим парням ничего не сделал.
— Они тебя не зажарили?
— Они расспрашивали о тебе.
— И?
— Я им рассказал.
— Ты им рассказал?
— У меня бизнес, его надо оберегать. Семья. Ты приходишь в мой бар. Колотишь парней, которых лучше не трогать. И что мне делать? Принять удар на себя? Они бы все равно тебя нашли. А потом в наказание за то, что я тебя защитил, приходили бы сюда каждый день и терроризировали клиентов, пока не закрою бар. Поэтому я им все рассказал.
Я недоверчиво покачал головой. Неясно, что теперь делать. Но я понимал, что Бхуто прав, даже если это означает, что мое пребывание в Токио окажется увлекательнее, чем я планировал.
— Я им сказал, что ты сказал мне, будто тебя зовут Пи-Ви Мелвилл. Представляешь богатого американского китовода и приехал в Токио по делам.
— Китовода?
— Эти парни читают только книжки про девочек с
Выражение «слоновьи сиськи» я слыхал только от школьников. Сегодня Хиро Бхуто был полон сюрпризов.
— С чего ты вдруг на них набросился? Они же просто выпендриться хотели, а потом убежали бы за девчонкой.