Я подумал, прислушался к своим ощущениям и уверенно ответил:

- Нет, чужих поблизости нет, это я тебе точно могу сказать. Давай все-таки попробуем дойти до места, мне кажется, что нам не больше полукилометра осталось. Если потеряем еще кого-нибудь, тогда вернемся.

До места мы добрались без происшествий. Зато на полянке, на котором был бой нас ожидал сюрприз.

- Это еще что за сюрреализм? – присвистнул я, глядя на поле сражения.

Тела химер и останки Витязей покрывала шевелящаяся, лиловая масса, в которой я узнал переплетенные ростки той странной травки, что видел в мертвом Баландино. Травка шуршала и шевелилась хотя ветра не было. Зрелище было жутковатое.

- Что делать будем? – деловито поинтересовался Гном.

- Что делать, что делать, выполнять приказ будем, - проворчал я, - Пусть Метельский разбирается что это за фигня и что с ней теперь делать.

- А ты уверен, что к этому можно прикасаться? – спросил Гном.

- В Баландино я по этой траве бегал три часа, и ничего, жив как видишь, - ответил я неуверенно.

Нас осталось всего шестеро, поэтому мы отобрали шесть наиболее сохранившихся Витязей и уложили на волокуши. Сиреневая травка легко отваливалась при первом прикосновении, обнажая неровный, как будто кислотой травленный металл. Что же это за гадость приволокли чужие на нашу планету, что даже сталь переваривает?

Обратный путь к точке эвакуации прошел без происшествий, не считая поломки баллистического прицела у Витязя Гнома по дороге, хорошо хоть на мобильности это никак не сказалось. Я с благодарностью вспомнил Димастого, который отказался ставить подобную штуку на Мародера, ограничившись самыми простыми прицельными приспособлениями. Боеспособность нашего отряда падала на глазах, мне было страшно представить, что бы произошло, столкнись мы с противником.

На базу ехали в тяжелом молчании, парни наконец осознали, насколько уязвимо их грозное с виду боевое железо. Мне тоже болтать не хотелось, я думал о том, что в следующий поход в Зону мне опять придется оставить парней на окраине и бегать в одиночку. Ничем хорошим это закончиться не могло – первая встреча с группой чужих закончилась бы для меня плачевно. Но какие у меня были варианты? Подыхать не хотелось, возвращаться обратно в санбат – тоже. Брать с собой парней – только трупы множить. Ох засада…

Сразу после дезактивации Мародера и Витязей я завел Мародера в бокс и побрел обедать. И в столовой меня за рукав выловили мои соратнички:

- Глеб, подожди, разговор есть!

Через полтора часа я вышел из столовки в состоянии полного обалдения. Ноги сами добрели до ангара, в котором недовольный Дима в забавных очках в роговой оправе на носу что-то черкал в бумажках, недовольно бурча себе под нос ругательства. Писанину рыжий гений не любил просто до ужаса, отчетность у него всегда была в ужасном состоянии, за что ему периодически попадало на орехи. Видимо сегодня тоже получил – иначе бы не взялся.

Я сел напротив него, сложил руки на груди и уставился прямо ему в переносицу. Дима демонстративно не обращал на меня внимания, продолжая что-то писать. Так в полном молчании мы просидели минут пятнадцать. Наконец рыжий занервничал, отложил свою писанину, сбросил свои смешные очки на стол и с недовольной миной спросил:

- Ну чего тебе? Излагай быстро, мне до завтра надо акты списания за прошлый месяц все заполнить, а я даже не помню, что там вообще было…

- Мы сегодня в обычном походе потеряли два Витязя еще на подходе и еще у одного прицел поломался, - проникновенно сказал я, - Если бы напоролись на Чужих – раскатали бы нас как котят.

- Ой блин, открыл Америку! – отмахнулся от меня Дима, - Это сразу было ясно. Ты давай ближе к телу излагай!

- После сегодняшнего похода мои парни вызвали меня на разговор, - еще проникновеннее сказал я, - Они хотят сменить Витязей на Мародеры.