— Все никак не могу прийти в себя, собраться с мыслями. Сначала мне сказали, что она умерла, потом — жива; сперва я места себе не находила от горя, потом — от радости, а сейчас меня будто об стенку ударили.

— Могу представить, — сочувственно покивал Франклин.

— Дочь моя так расстроена, бедняжка, а у мужа плохо с сердцем. Вот, смотрите! У меня даже волосы выпадают. — Норма показала несколько волосков и обратилась к врачу: — Могут от сильных потрясений выпадать волосы? Господи, неужели придется носить парик?

— Миссис Уоррен, чем мы можем быть вам полезны? Все мы очень жалеем о недоразумении и возместим все расходы на лечение вашей тети.

— Спасибо на добром слове, мистер…

— Пикстон.

— Но в этом нет нужды, мистер Пикстон, мы просто счастливы, что она жива, — изумлены, но счастливы.

— Миссис Уоррен, я настаиваю. Мы намерены возместить вам и вашей семье все… э-э… — Пик-стон глянул на Спрага, ища подсказки.

— Неудобства.

— Правильно, все доставленные неудобства, — закончил Пикстон, и адвокат протянул ему бумагу, которую только что достал из портфеля. — А пока, будьте любезны, подпишите вот это.

— Что это? — спросила Норма. — Я уже подписала гору бумаг.

— Всего лишь небольшая формальность, чтобы, в случае чего, защитить ваши… м-м… и наши права. Лучше позаботиться об этом сейчас — и с плеч долой.

— От чего защитить?

Спраг спешно вмешался:

— На самом деле это для того, чтобы обезопасить вас от расходов, пока ваша тетя в больнице.

— А-а! — с понимающим видом отозвалась Норма. — Спасибо за заботу, но вы нам и так ничего не должны, ведь не по вашей вине это случилось.

Последние слова Нормы не просто ласкали слух Спрагу и Пикстону — они прозвучали для них бетховеновским концертом.

Норма продолжала:

— Если уж на то пошло, это мы должны перед вами извиниться. Мне так стыдно перед медсестрой! Бедная девушка, должно быть, до смерти перепугалась. Надеюсь, она уже пришла в себя. Говорят, она до сих пор не вернулась.

— Уверяю вас, с ней все будет в порядке, миссис Уоррен.