Быть может, Амира обманывали собственные глаза? Или, скорее всего, то были происки врагов? Неверных. Уж слишком не хотелось верить в настойчиво возникающие мысли. Да и чем могли они столь прогневать Аллаха? Иль может сейчас испытывалась вера?

Солдат прижал к себе автомат. Возможно, ему стоило прекратить бежать. Ведь он видел, какая улыбка озарила остальных, когда божественный свет коснулся их тел и душ. Чего же он так боялся? Ведь малаика призван беспрекословно выполнять все приказы Аллаха. Как он — простой человек, мог идти против воли Творца и Господа всего сущего?!

Амир ужаснулся собственной непочтительности и невежеству и откинул прочь бесполезное оружие. Он раскинул руки, словно готовый принять в свои объятия свет, дарующий блаженство, и вышел из-за угла.

— Во имя Аллаха Всемилостивого и Милосердного! Хвала Аллаху, Господу миров…

Малаика ласково улыбнулся, и мир прекратил своё существование для Амира.

Самый обычный вечер в саванне. Великое солнце было уже совсем низко. Оно настолько потеряло силу, что его силуэт легко скрывался за скромной соломенной хижиной. Лишь последние оранжево-красные лучи озаряли пространство, даря надежду на возвращение светила после ночного покоя. Золотые нити неба протянулись над темнеющей землёй. Мир готовился к ночи, но Хишне не обращал внимание на его красоту.

Мужчина вертел в тонких жилистых руках страусиное яйцо. Днём женщины проделали в нём аккуратное отверстие, перемешали содержимое тонкой палочкой и запекли в золе своеобразный омлет. Теперь пустое оно перешло в руки мужчины. До сезона дождей ещё много раз взошло бы и опустилось солнце. Но, в конце концов, когда тучи покрыли бы небо, чтобы живительная влага излилась на сухую землю, Хишне вставил бы в это отверстие сноп травы. Стебли прекрасно собирали капельки, и вода должна была накопиться в скорлупе, обеспечивая дальнейшую жизнь племени, которое между тем собиралось у единого костра. Ещё немного и вокруг огня расселись бы все жители, и старейшина начал бы повествования о духах предков.

Хишне гордился своей общиной. Он родился в большом сильном племени хороших охотников. С любовью мужчина оглядел соплеменников. Вот их сколько! У огромного костра помещались только в несколько рядов. Много воинов, много женщин, много детей. И, несмотря на скудность саванны, всем пока хватало пищи. А потому не надо было идти работать на фермы, как поступали многие другие племена. Дано помнить общине своё прошлое. Дано жить также, как жили до них деды и прадеды. Не оставляли своих потомков духи предков! Хишне поднялся с порога хижины и сел рядом с остальными.

Пламя лизало сухие ветки. Охватывало их, поднимая к небу яркий сноп искр. В огне что-то периодически потрескивало. Этот шум умиротворял и вносил в слова старейшины некий иной, более глубокий смысл. А старик всё шептал и шептал, и в детских глазах вместе с отблеском пламени горело искреннее любопытство.

Ещё один вечер в саванне. Ещё одна наступающая ночь. А завтра предстояло настать новому рассвету. Жизнь продолжалась. Ещё немного и выросли бы дети Хишне. Сыновья стали добытчиками. Дочери принесли новых детей. Великий круг жизни беспрерывно замыкался и начинался заново. И радостно от этого было на душе самого лучшего охотника племени.

Неожиданно темнота озарилась короткой вспышкой. Старейшина прекратил свой рассказ на полуслове и с опаской посмотрел в сторону столь быстро исчезнувшего света. Хишне, как и остальные воины, приподнял копьё и стал на ноги. Женщины и дети в страхе сбились в кучу за спинами мужчин…

Тишина.

«Может, и не было ничего?» — подумал воин, но его сердце подсказывало обратное.

Хишне сжал крепче древко оружия, как в круг света вступил злой демон. Он был невероятно высок, доставая до верхушки дерева, росшего у края стоянки племени. Чёрное тело, словно из эбонита, венчала голова, схожая с бычьей. Из огромных ноздрей вылетали облачка дыма. За плечами виднелись огромные крылья. В руках демон держал длинный жезл, покрытый крошечными бугорками и суженный к середине с обеих сторон.

Охотник, конечно вкладывал в «злой» своё собственное понятие, но эмоциональное состояние существа вполне соответствовало этому слову. И даже больше.

«Это ж надо было довериться жребьёвке!» — внутренне негодовал посланец Ада.

Более мелкие демоны отправились в города, внося хаос и разрушение в жизнь тысяч людей. А он… Какое-то жалкое племя! Демон утешался лишь тем, что по возвращении обязательно нашёл бы внёсшего в список первой волны этих людишек. Ярость захлёстывала настолько, что хотелось просто доделать своё дело и вернуться обратно для мщения.

Без излишнего пафоса он слегка повернул обе составляющие жезла по разные стороны от центра. Часть бугорков мгновенно взлетела, наполняя воздух гудящим жужжанием. Несколько сотен мух ринулись на людей, облепляя их тела. Не было ни криков, ни воплей. Невероятно болезненный укус практически сразу парализовал тело. Тёмная кожа африканцев посветлела, вены синели и вздувались. Глаза ещё беспокойно бегали, но это являлось концом.

Демону же не было интересно досматривать действо до последнего. Он исчез в пламени телепорта.

Сару давно сторонились все жители города, а родня отказалась иметь любые отношения с женщиной. Но её это устраивало. Ведь кем те были? Лишь глупыми суетливыми человечками, тратящими свою короткую жизнь на размножение и оплату счетов! Им бы стоило беспокоиться о вечном! Развивать своё сознание и служить истинному Хозяину!