— За что? — с испугом спросила девушка, деньги не брала.
— Да не бойся, ты, — произнес он, вкладывая деньги ей в руку, — это за старание твое, за работу.
Он опять похлопал ее по заду. Зад у девицы был тощий.
— Спасибо, — сказала она.
Он отпустил ее, а она вдруг не ушла. Осталась стоять.
— Ну? — удивился он, только что чуть не врывалась, а тут стоит.
— Люди в деревне говорят, что Бог вас послал, сначала думали, что вы лютовать будете, а солдаты ваши будут буйствовать, что барщиной да оброком изведете, а вы все в меру требуете, и солдаты ваши смирны, вот и говорят, что никак Господь вас послал нам за многотерпение наше. Говорят, что добрый вы.
— Далеко не добрый я, — вдруг сказал кавалер и засмеялся тихо, — Длань Господня.
Мария не поняла его, стояла и смотрела удивленно. А он продолжал ухмыляться:
— Ладно, иди, ложись.
Сам тоже встал не без труда из кресла и, тяжело хромая, пошел к кровати, к Брунхильде. Очень она не любила, когда ее будили, злилась от этого, но он решил сейчас рискнуть. И заранее улыбался, собираясь слушать ругань красавицы.
Глава 14
Поутру много народу направлялось в город. Три телеги. Брат Семион с Еганом ехали к архитектору, сестра Тереза с детьми, еще одна телега, и Брунхильде тоже. Она ни с кем в одной телеге ехать не пожелал. Завалилась на перины госпожа, да и только. К тому же была на Волкова зла и не хотела с ним даже говорить. Помимо всех ехал в город и Брюнхвальд с двумя сыновьями.
Ехали они ставить лавку у восточных ворот города, чтобы торговать сыром. Очень Карл Брюнхвальд был признателен Волкову, что тот ему место для торговли выбил, и очень торопился начать дело.
Сыры-то у него уже скопились в изрядном количестве. Со всеми телегами решил кавалер отправить Максимилиана. Пусть и молод, за то ответственен он был не по годам. Ему кавалер доверил десять талеров на нужды сестры с племянниками и Брунхильды. Велел ему деньги экономить. Чем, естественно, вызвал еще большую злость красавицы.
Как они все уехали, так стало в доме тихо. Только одна Мария готовила обед, да Сыч от безделья валялся на лавке.
Говорят, что дела сами не делаются, а тут вдруг прибежал мальчишка со двора, что за скотом следил, глаза выпучил и кричит:
— Господин! Святой пришел, вас спрашивает.
— Святой? — удивился Волков. — Что за святой?
— Святой человек, отшельник, — продолжал кричать малец.